произносит ни слова после смерти матери. Отчаявшись, Дэнни тратит последние деньги на поношенный костюм панды, чтобы работать ростовой куклой в парке. И вот однажды сын Дэнни Уилл заговорил с ним. Вернее, с пандой, и мальчик не
Это же… нацистская форма?
— Мы предпочитаем говорить «исторически точный военный костюм», — поправил его продавец.
— Это исторически точная нацистская форма.
— Ну если вдаваться в детали, то да.
— Ее хоть кто-нибудь брал напрокат? — поинтересовался Дэнни.
— Кажется, принц Гарри.
Иногда она надевала такое желтое платье, что становилась похожей на лучик солнца, даже если шел дождь. Не знаю, куда оно делось.
Лиз соединяла их двоих как мост, и теперь, когда он рухнул, отец и сын остались жить по разные стороны расширяющейся пропасти, наблюдая друг за другом издалека.
о трудных вещах необязательно будет трудно говорить. Сложнее всего найти того, с кем поговорить: неважно, человека или кролика.
когда происходят страшные вещи, которые мы не в состоянии осмыслить, иногда на помощь может прийти что-то столь же неожиданное.
как будто ничего не изменилось и жизнь идет своим чередом, хотя прямо в ее центре зияет дыра.
теперь понял, что все домовладельцы — подлецы. Этому должны учить в школе. Не всякой ерунде типа математики и физики, а полезным вещам: например, как сделать заказ в переполненном баре, как отмазаться от штрафа за превышение скорости, как починить розетку и как вычислить домовладельца-жулика. Вот бы меня кто такому научил до того, как я въехала в свою прошлую квартиру.
Молчание не было для него выходом — напротив: он выбрал молчание потому, что выхода не видел.
Когда все происходящее утрачивало смысл, когда разум превращался из верного друга в злейшего врага, иногда только работа спасала от безумия
