Так, во вторник, 19 марта 1919 года, ни один житель города не решался уснуть. Все заведения Нового Орлеана громко включали джаз, а те, кто решал остаться дома и не имел пластинок, исполняли музыку самостоятельно. Убийств этой ночью не было
Они никогда не ловили меня и никогда не поймают. Они никогда не видели меня, потому что я невидим, как эфир, который окружает вашу землю. Я не человек, а дух и демон из самого жаркого ада. Я тот, кого вы, орлеанцы, и ваша глупая полиция называете Дровосеком.
Когда я сочту нужным, я приду и потребую других жертв. Я один знаю, кем они будут. Я не оставлю никаких улик, кроме моего окровавленного топора, запачканного кровью и мозгами того, кого я отправил в преисподнюю, чтобы составить мне компанию.
Если хотите, можете сказать полиции, чтобы они были осторожны и не раздражали меня. Конечно, я разумный человек. Я не обижаюсь на то, как они проводили свои расследования в прошлом. На самом деле они были настолько глупы, что позабавили не только меня, но и Его сатанинское Величество, Франциска Йозефа и так далее. Но скажите им, чтобы они остерегались. Пусть они не пытаются узнать, кто я такой, ибо лучше бы им никогда не родиться, чем навлечь на себя гнев Дровосека. Я не думаю, что есть какая-либо необходимость в таком предупреждении, поскольку я уверен, что полиция всегда будет остерегаться меня, как это было в прошлом. Они мудры и знают, как уберечься от любого вреда.
Несомненно, вы, орлеанцы, считаете меня самым ужасным убийцей, каковым я и являюсь, но я мог бы быть намного хуже, если бы захотел. Если бы я захотел, я мог бы посещать ваш город каждую ночь. По желанию я мог бы убить тысячи ваших лучших граждан, ибо я в близких отношениях с Ангелом Смерти.
Теперь, если быть точным, в 00:15 (по земному времени), в ночь на следующий вторник, я собираюсь пройти над Новым Орлеаном. В моем бесконечном милосердии я собираюсь сделать вам небольшое предложение, люди. Вот оно: я очень люблю джазовую музыку, и я клянусь всеми дьяволами преисподней, что пощажу каждого человека, в чьем доме джаз будет играть полным ходом в то время, о котором я только что упомянул. Если у каждого будет джазовый оркестр, что ж, тем лучше для вас, люди. Одно можно сказать наверняка, и это то, что люди, которые не включат джаз в тот конкретный вечер вторника (если таковые будут), получат топор.
Что ж, поскольку мне холодно и я жажду тепла моего родного Тартара, а еще мне пора покинуть ваш земной дом, я прекращу свою речь. Надеясь, что вы опубликуете это, чтобы вам было хорошо. Я был, есть и буду худшим духом, который когда-либо существовал на самом деле или
Джейк и Эндрю Маджио отправились в гости к своему брату Джозефу и его жене Кэтрин поздно вечером, но обнаружили их обоих мертвыми: кто-то раздробил им черепа топором и перерезал глотки опасной бритвой так, что голова Кэтрин практически отрывалась от плеч.
Уже через два года после этого Муцуо почти полностью ушел в себя и начал писать роман, вдохновившись историей проститутки Сада Абэ, которая в мае 1936 года задушила своего любовника, отрезав ему половой член.
На рассвете Муцуо покончил с собой. Рядом с его телом был найден дробовик и несколько предсмертных записок, в одной из которых было сказано:
«Я оставляю это письмо, потому что скоро умру. Я много натворил, однако не убил многих из тех, кого следовало бы, и вдобавок перебил тех, кого можно было и не убивать…
Ах, бабушка, прости! Правда, прости меня! Бабушка растила меня с двух лет, нельзя убивать бабушку, но я это сделал, пожалев ее, чтобы она не страдала после всего этого. Я хотел, чтобы ты умерла от лекарства, но сделал такое ужасное дело… Правда, прости меня! Слезы, слезы, одни только слезы вины перед тобой льются. И сестрица… тоже прости. Очень-очень прошу, прости, извини меня, плохой у тебя младший брат, я сделал такое, что мне не нужна могила, я сам хочу сгнить в поле.
За четыре года болезни черствость и давление общества заставляли меня плакать. Я плакал, потому что у меня такая маленькая семья и для меня так мало того, что называют любовью. Общество тоже никак мне не помогло, хотя должно было иметь сострадание к больному туберкулезом.
Я по-настоящему слаб и в следующей жизни буду сильным. Я по-настоящему несчастен и в следующей жизни буду счастливым. Все получилось не так, как я хотел. Этот день я выбрал потому, что Тэраи Юрико, с которой я раньше встречался, приехала в Камо. И Нисикава Ёсико тоже приехала. Но Тэраи Юрико сбежала, и тот подлец Тэраи Соити… правда жалко, что он остался жить. Такого нужно было сжить с этого света, у него много денег, он вдовец, и в Камо почти не осталось девушек, с кем бы он не встречался. И Кисида Дзюнъити тоже. Только от того, что он умелый браконьер, а люди его не любят, таких, как он, тоже нужно убирать из этого мира…
Один из местных жителей также вспоминал, что убийца в ту ночь целился и в него, а потом, поразмыслив, вдруг сказал: «Ты не говорил обо мне гадостей, так что я тебя не трону».
