– Да, я ношу фамилию отца, – согласилась Ира, – но это не отменяет того, что я по матери Шляхтина-Энгельман.
– Ну… – забубнила Агафья, – я же не знала! Узнала правду, когда ты у себя написала. Никогда бы не согласилась тебя позорить, но… тетя Ксюша сказала тете Вилли, а тетя Вилли мне. Он… писатель. Я думала… книга… ну заплатят мне… А когда ты написала, что таких злых, глупых жалеть надо… вот тут я решила тебя проучить. Но честное слово, когда главы выкладывала, понятия не имела, что они про твою семью. Я бы тогда отказалась.
– Подожди, – остановила я девочку. – Тебя о публикации в газете попросили? Кто?
– Тетя Вилли, – жалобно сказала Агафья, – дядя Гена сын ее подруги! Он ку-ку на всю голову. Странный совсем.
Я уже поняла, о ком идет речь, но решила досконально разобраться в ситуации.
– Кто такая тетя Ксюша?
– Подруга Вилли!
Я поняла, что надо запастись терпением.
– Вилли – это имя? Сокращенное от Вильям?
– Фамилия. Английская. А зовут ее Клава. Тетя Клава Вилли.
– Тетя Клава Вилли! – заорал Михаил.
– Да, – кивнула Агафья, – ее дед князь или граф. Не помню. И предки тети Вилли родня тети Ксюши. Они очень давно вместе служили у какого-то короля.
– Бред, – подвел итог Михаил, – она врет.
– Сделайте одолжение, не мешайте, – отмахнулась я. – Агаша, очень тебя прошу, расскажи, кто, почему и как попросил тебя опубликовать в твоей газете главы из опуса Геннадия.
– Я собираю деньги на четвероногое счастье… – начала Агафья.
– Сто раз говорено, – заревел Михаил. – Никаких вшивых животных в моем доме никогда не будет!
Странно, но дочь не проявила сейчас ни малейшей агрессии или подростковой обидчивости. Она спокойно объяснила:
– Я давно знаю твою позицию. Пока я живу с родителями, нечего и мечтать о собаке. «Четвероногое счастье» – это название приюта для бездомных собачек. Хозяева их выкинули, потому что песики заболели, постарели или перестали радовать. Я у них волонтер.
– Кто? – поразился Михаил.
– Волонтер, – повторила дочь, – помогаю кормить питомцев, мыть, лечить. Деньги им даю.
– Мои бабки! – опять пошел вразнос папаша. – Да я прямо сейчас закрою твою карточку. Швыряться тем, что отец потом и кровью заработал!
Агафья покраснела.
– Я знаю, на какие средства ты свой бизнес основал. На миллионы Сергея Борисовича, своего брата. Его давно посадили, я еще в школу не ходила. Он тебя попросил свой запас валюты спрятать. Ты же на эту сумму купил магазин. Сей
словесно Агафью, – пояснила Ира. – Мне с ней выяснять отношения – все равно что вашим родителям с прислугой за чаем сплетничать. Обижаются только на равных по уму и воспитанию. К тем, кто глупее, злее тебя, надо относиться снисходительно, их следует пожалеть
Любое светлое чувство можно растоптать, – сказал Иван. – Ксения обожала сына, лишила себя личной жизни, не думала о замужестве, боялась, что у Гены появится отчим. Но елей выгорает, масло в лампаду надо подливать, бесконечно она светить на одной заправке не может, и фитиль гаснет. Гена же только пользовался матерью, «мохнатая лапа» постоянно помогала «Герасиму», но тот никогда не благодарил Ксению, считал, что она обязана заботиться о нем всегда! Только о нем одном!
Многие приемные дети, выяснив правду, закатывают предкам истерику. Кричат: «Не хочу жить с вами, не родные вы мне, чужие». Глупые, тупые гаденыши! Вас взяли из приюта, обогрели, выучили, а вы, твари неблагодарные, вопите про чужую кровь?! А своя кровь вам что сделала? Пила, гуляла, нюхала, кололась? Хороший человек ребенка в приют не сдаст. В интернат ребенок из приличной семьи попадает лишь в случае смерти всех родственников, и не о нем сейчас речь.
