Я не говорю, что никогда не ревную, ответил Ханс, я только говорю, что моя ревность не зависит от поступков Софи. Бывает, люди умирают от ревности по абсолютно вымышленным причинам.
Реальность, возразила Софи, это большое множество всего одновременно. Как и сама поэзия, ты можешь находиться здесь и там, в прошлом и в будущем, в замке и в университете.
Концентрическими кругами расходится тишина от сердца Рыночной площади к желтоватым, сумрачным переулкам, от призрачного шпиля Ветряной башни к покосившимся стенам церкви Святого Николауса, от высоких ворот к решетке кладбища, от утомленной брусчатки к спящей, зловонной, удобренной для весенних работ земле, и дальше, дальше.
Один средневековый француз, который высказал замечательную мысль: те, кто верит, что их родина там, где они родились, страдают. Те, кто верит, что их родиной может быть любое место, страдают меньше. Зато те, кто знает, что ни одно место на земле не будет им родиной, — неуязвимы
А ведь и те, кто остался, могли бы уехать или могут сделать это в любой момент, а те, кто уехал, могли бы, наверно, остаться или вернуться обратно. Почти все люди так и живут, разве нет?, живут между уехать и остаться, словно на границе
каждый видит сон о жизни и о своем текущем дне, хотя никто не понимает, что существует он во сне. Что жизнь? Безумие, ошибка. Что жизнь? Обманность пелены» [109],
я решил уехать. Ты спрашиваешь, вынужденно ли? И да и нет. Конечно, любой человек мог впасть в немилость, потерять работу, угодить в тюрьму, все это происходило каждый день. Но основной причиной было разочарование, понимаешь?, у нас отняли страну, которую мы защищали, мы победили для того, чтобы проиграть. Поэтому еще до отъезда у многих из нас возникло ощущение, что мы живем не в своей стране
