Оглавление

СОН БРАХМЫ

Далеко-далеко в Гималаях лежит алмазный куб,

величина грани которого равна ширине реки Ганг в ее устье.

Раз в год в тех местах над горами пролетает старый ворон,

который держит свой путь с востока на запад.

Ровно через год он снова летит тем же путем, возвращаясь

с запада на восток.

Когда ворон устаёт в дороге, он опускается на край алмазного куба,

чтобы сделать минутную передышку,

почесать об него свой клюв и вновь лететь дальше.

Ворон является мудрецом-долгожителем,

и, в конце концов однажды наступает момент,

когда он источает своим клювом весь алмаз в пыль.

Тот срок, за который от куба не останется ни крупинки

может показаться бесконечным, но это не так.

Этот период — всего лишь одна маленькая песчинка

в огромной пустыне бесконечности.

(Древнеиндийская мудрость)

«Истинная форма этого дерева (вселенной)

не может быть познана в этом мире.

Никто не может понять, где оно заканчивается,

где начинается или где находится его основание»

(Бхагавад-гита, 15.3.)

ПРЕДИСЛОВИЕ

У книги, которая попала к вам в руки, крайне удивительная судьба. Я начал писать её ещё в далёком 1998-м году, работая обыкновенной шариковой ручкой в тетради, потому что в ту пору даже близко не прикасался к клавиатуре компьютера. Написанная тогда короткая повесть долго хранилась среди моих бумаг, пока однажды я не отыскал её, сдул с пожелтевших листов многолетнюю пыль, и у меня возникла идея перенести первоначальный текст данного произведения в электронный формат.

Примерно в 2010-м году я принялся печатать главы будущей книги, но сразу же столкнулся с рядом проблем, потому что мои взгляды к тому времени хоть и не изменились кардинально, но претерпели значительные изменения. Более того, начав воссоздавать главы повести, я вдруг обнаружил, что данная книга с каждым днём разрастается и приобретает всё более масштабный вид, и с этим предстояло что-то делать.

На некоторое время я оставил «Сон Брахмы» в покое, потому что требовалось кое-что переосмыслить и упорядочить. Много времени заняло составление подробного плана будущей книги, потому что без него у меня все события романа превращались в некий хаотичный сумбур и никак не срастались. Несколько лет я копил опыт, написал ряд других литературных произведений, в том числе три крупных романа и несколько рассказов, и только потом плотно сел за продолжение данного произведения.

О чём оно? Я бы сказал, что о многих важных для любого человека вещах. Но если говорить вкратце, то в качестве аннотации я бы привёл следующий текст:

«Являясь не до конца сформированным миром, Земля входит в чило планет, над которыми установлен строгий надзор со стороны наблюдателей Великого Союза Миров. Работники специальной космической станции осуществляют контроль над работой земных учёных, вовремя внося в ход событий свои незаметные коррективы. Однажды всё идёт не по плану, когда выясняется, что в сторону Земли движется огромный астероид, грозящий уничтожить планету.

В книге множество действующих лиц, и несколько параллельных сюжетных линий, плотно вязанных между собой».

Итак, моим славным друзьям детства Ерихову Алексею, Кукишеву Игорю и Шинкаренко Виталию, связь с кем сегодня я, к сожалению, потерял.

Моим верным друзьям Хорохонову Даниле и Добкину Олегу, которых уже нет в живых, но память о ком до конца дней будет храниться в моём сердце.

Филину Павлику, Корольковой Ольге, Филиным Елене и Дарье, кто поддерживали меня долгие годы своим оптимизмом и теплотой.

И, конечно же, моим добрым родителям, свет которых будет всегда со мной, невзирая на то, что их давно нет рядом… посвящается этот фантастический роман.

***

От длительной малоподвижной работы тело оператора буквально деревенело, и лишь его руки сохраняли прежнюю способность двигаться. Желая прогнать усталость, Орнот поднялся из своего рабочего кресла и размял поясницу лёгким круговым движением. Энергия внутри позвоночного столба заструилась с увеличенной быстротой, отчего сразу сделалось легче.

Пробежав глазами по обзорному экрану, он ещё раз проверил показания приборов, удостоверившись, что те находятся в рамках нормы. Оператор поправил несколько настроек, затем вернул уставшее от долгого напряжения тело в прежнее положение, и кресло автоматически подстроилось под форму спины, а волна облегчения мгновенно наполнила организм привычным теплом.

Трёхмерное изображение на мониторе слегка развернулось перед большими, слегка расставленными в стороны, глазами итса, показав необходимый для визуальной диагностики ракурс комнаты. Регулировку излучения экрана Орнот выставил оптимально, благодаря чему отсутствовало напряжение на зрительные нервы. Дистанционный обзор создавал полную иллюзию присутствия оператора в помещёнии, где в данный момент вел работу один из «фантомов».

Поправив фокусировку, он убедился, чтобы хаотичный всплеск эфирного потока, неожиданно возникший в предполагаемой координате, вернулся в норму, и заструился по невидимым энергетическим каналам немного в стороне от прежнего русла. Проверив уровень давления на шкале приборов, оператор подкорректировал величину напряжения защитной сети и вновь перешел к управлению роботом-призраком. Оперируя манипуляторами «фантома», Орнот придирчиво «прощупал» пространство на предмет наличия возможной утечки, но теперь, похоже, всё вернулось к состоянию полного порядка — можно и расслабиться.

Удовлетворенный результатами проделанной работы, оператор оторвал взор от экрана и глубоко вздохнул. День на космической научной станции обещал продлиться так же буднично, как и все предыдущие. За последние несколько лет, считая по шкале общегалактического времени, никаких особых происшествий в пределах станции — да и в ближайшем космосе — не наблюдалось, отчего казалось, что так продлится целую вечность.

Фтли, напарница Орнота, находилась в данный момент где-то в другой части их огромного «космического дома», хотя ей давно следовало вернуться после утреннего инструктажа. Нет, конечно Онот не ощущал неудобства на этот счёт, потому что, в отличие от людей Земли, чувства и переживания не настолько сильно влияют на настроение итсов. Более того, ровно одиннадцать суток назад оператор проходил точно такой же учебный курс, и сегодня уже Орнот дежурит за двоих, прекрасно справляясь с дополнительными обязанностями.

Общая задача операторов, как, впрочем, и большинства работников станции, заключалась в том, чтобы отслеживать, а затем как можно быстрее блокировать поступление тонких эфирных потоков в околопланетные межпространственные каналы. Используя невидимых и неосязаемых для обычного взгляда роботов, которых здесь, на станции, коротко называли «фантомами», Орнот уже дважды за сегодня умудрился отловить непослушную волну, и затем перенаправить её поток в обход своего привычного течения.

Долгими годами трудовая деятельность экипажа станции шла своим неспешным чередом, но даже такое будничное занятие требовало полной концентрации внимания и удвоенного умственного напряжения. В одном из разговоров Фтли даже как-то высказала здравую мысль, что для подобного монотонного труда персонал станции специально подбирают преимущественно из итсов, ведь представители их расы в течение многих сотен тысяч лет смогли зарекомендовать себя как одни из самых усидчивых и терпеливых разумных существ во всей известной части Вселенной. В верховном руководстве Великого Галактического Союза очень ценили подобные качества, хотя они и не были такими уж уникальными среди обитателей многочисленных цивилизованных миров Великого Содружества.

В силу своей безупречной памяти, Орнот хорошо помнил свой первый инструктаж в школе астронавигаторов, куда он попал в результате первого в своей жизни веерного распределения…

— Работа каждого оператора слежения является очень и очень ответственным звеном во всей вашей миссии — седовласый сианец тщательно взвешивал каждое слово, прежде чем высказать его вслух — Как вы все уже знаете, нам поручено вести тщательное наблюдение за одним из перекрёстных обитаемых миров, жители которого находятся на границе восходящего и нисходящего причинных космических потоков.

— На сегодняшний день технический прогресс развития цивилизации данного мира продвигается внушительными темами, что, в силу особенности строения психики разумных существ, населяющих эту планету, ставит под угрозу само существование данной цивилизации. Энергетическое равновесие в этом мире крайне зыбкое, поэтому существует огромная вероятность того, что очередное научное открытие неизбежно приведет к созданию новых, страшных видов оружия, с помощью которых местные жители станут вполне способны уничтожить самих себя за считанные часы.

— У отдельных групп местных обитателей уже имеется в арсенале ядерное оружие, контролировать которое пока вполне по силам как им самим, так и нашим наблюдательным постам. Со станции ведется неустанный мониторинг состояния дел на этой планете. Делается это как с целью курирования отдельных военных объектов, так и для слежения за энергетическими источниками, которые вырабатывают для местных жителей электричество посредством преобразования энергии атомных ядер. Нашей задачей является как соблюдение энергетического баланса, так и недопущение — по возможности — возникновения риска глобальной катастрофы.

— Опасность положения состоит ещё и в том, что среди представителей местных ученых, живущих на данной планете, постоянно находятся те, кто не оставляет попыток разработать и создать массу различных устройств, основанных на эфирных и других тонко-энергетических принципах. Как вы прекрасно понимаете, подобного хода дел допустить категорически нельзя…

Во время своего выступления, — перед тем, как продолжить свой инструктаж дальше — лектор немного выждал паузу, словно желая, чтобы каждый из присутствующих лучше осознал смысл только что сказанного им, а затем продолжил:

— Количества имеющегося на станции персонала изначально оказалось недостаточно, поэтому мы приняли дополнительные меры, и включили ваш отряд в состав экипажа. В рамках общего проекта по наблюдению и контролю, вы будете работать парами, проводя мониторинг всех, больших и малых научных лабораторий этой планеты. Запомните, любая утечка энергии через эфирные поля или другие специфические структуры материи и пространства для жителей этого мира должна быть полностью исключена…

В тот же день Орнот познакомился с Фтли.

Их поставили в пару, и они как-то быстро сработались. Девушка была немного младше Орнота, хотя так же закончила асторнавигаторскую школу в один с ним год. Это знакомство произошло как-то по рядовому — просто и буднично. Здесь на станции представителей одних и тех же рас разного пола часто ставили работать вместе, так что их маленький альянс не представлял собой ничего необычного.

За годы, проведенные на станции, многим операторам слежения пришлось вплотную поучаствовать во множестве различных проектов. Благодаря усердной работе местных подразделений, через центральное наблюдательное ведомство прошли такие удачные операции, как устранение попыток создания всевозможных магнитных и волновых установок, разного рода двигателей, работающих на принципе полевой и эфирной подпитки, а также большое количество других крупных и малых устройств.

В результате, целый ряд различного оборудования, которое в принципе могло быть создано на этой планете, так никогда и не добралось до массовых промышленных образцов. Для самих местных жителей это выглядело так, будто все теории и идеи, положенные в основу данных изобретений, опровергались и объявлялись самими же местными учёными бесперспективными и лженаучными.

Пожалуй, главным триумфом работы их отряда по праву мог считаться проект по заморозке энергетического потока, позволявшего осуществить реакцию холодного ядерного синтеза. Этот нехитрый процесс неоднократно пытались запустить в нескольких лабораториях разные местные ученые, но, как и прежде, на страже порядка неизменно всегда оказывался кто-то из операторов группы слежения, и вскоре весь прогресс исследований, лишенный внешней энергетической подпитки, неизменно сводился к нулю…

Фантомные роботы, оставаясь невидимыми для глаз обычных людей, всегда вовремя перекрывали очередной эфирный поток, действуя чётко и по месту. По окончании операции они, словно тени, уходили в режим ожидания до следующего удобного случая, продолжая днями и ночами нести свою бессменную вахту…

Орнот вновь поднялся из кресла и подошел к той из стен комнаты, которая отделяла кислородно-азотную атмосферу станции от внешнего пространства космоса. Часть переборки мгновенно сделалась прозрачной — автомат изменил структуру корпуса огромного космического аппарата таким образом, чтобы вся стена мгновенно стала представлять собой большой иллюминатор. Разноцветная поверхность гигантской газовой планеты, которую на станции использовали в качестве естественного щита, показывала себя сейчас во всей своей красе. Благодаря особенности строения своих глаз, оператор мог видеть не просто спиральные разводы на поверхности небесного тела. Внутри самой планеты, или по крайней мере на не очень большой глубине под поверхностью ее внешних газовых образований, Орнот сумел разглядеть многообразие переплетающихся жгутов, создаваемых мощными сгустками гигантских вихрей и потоками бушующего ветра.

Некоторое время оператор молча смотрел на узоры скручивающихся в невообразимом танце спиралей, словно медитируя на их радужные образы, но несколько минут спустя, неопределенная идея заставила его оторвать свой взгляд от созерцания масштабного зрелища. Мысль показалась ему довольно туманной, как едва зарождающееся предчувствие некоего важного события, которое вот-вот обязательно должно произойти, но ещё полностью не сформировалось в нечто конкретное, не вырванное из контекста информационного пространства Вселенной.

Сам не зная почему, Орнот вдруг вновь ощутил легкое волнение от того, что Фтли задерживается, и пусть сам по себе факт ее отсутствия не вызывал тревогу, однако вся ситуация явно сквозила чем-то ненормальным.

Вернувшись к пульту, он ещё раз проверил данные «фантомов, и, не заметив никаких отклонений, переключил внимание на биометрический датчик, пытаясь определить, в какой конкретно точке космической станции может сейчас находиться его коллега. Проверив несколько уровней вручную, а затем задав автоматическое определение цели, оператор начал просмотр самых дальних уголков огромного космического корабля.

Уставившись в монитор, Орнот проследил взглядом, как бегунок сканера быстро проскочил через все палубы и сектора, и уже почти завершал свой обзор, когда, наконец, выхватил искомую точку, которая пульсировала… прямо возле двери его рабочего отсека. В следующий момент входная панель беззвучно отошла в сторону и в комнату вошла Фтли. Ее состояние показалось оператору настолько взволнованным, что даже без проведения биоэнергетического сканирования он сделал вывод — произошло что-то крайне обычное.

— Я только что из командного модуля. Сейчас прямо оттуда передадут сообщение по всей станции — скороговоркой произнесла вошедшая девушка, направившись к пульту связи — Вот…

Почти сразу экран засветился, а затем раскрыл перед двумя операторами объемное изображение. Оба — Орнот и Фтли — застыли, увидев сосредоточенный образ Коммандера.

— Срочный призыв ко всем подразделениям! — вещал его низкий, слегка вибрирующий голос. — На станцию произведена внешняя атака! В нашу сторону двигается одиннадцать маневрирующих протонных торпед, мощностью восемьсот актов каждая…

Орнот и Фтли переглянулись. Им стало ясно, что те, кто устроил данное нападение, настроены весьма серьёзно — каждая такая торпеда могла легко пробить энергетический щит и проделать в обшивке станции огромную дыру, убив множество членов экипажа. Однако кто и зачем произвел пуск смертоносных зарядов, пока оставалось тайной.

Переглянувшись друг с другом, операторы вновь уставились на экран, продолжив слушать сообщение.

— Защитные системы и все средства обороны приведены в полную боеготовность. Всем работникам подразделений и служб станции оставаться на своих местах. Оборонительным секторам приготовиться к поглощению угрозы!

Сообщение прекратилось, экран погас, свернув изображение в виде огромного веера.

«Кто бы это мог быть?» — Орнот и Фтли, совершенно синхронно перешли на мысленный диалог друг с другом.

«Я почти уверен, что это кхаги» — предположил Орнот.

«Почему ты думаешь, что они?»

«Недавно пришёл отчёт со стороны удаленных наблюдательных постов. Оттуда докладывали, что замечены перемещёния нескольких их кораблей в области Ледяных скоплений».

«Что ещё патрули успели выяснить?»

«Насколько знаю, в качестве маскировки кхаги успели выставить защиту из какого-то неизвестного вида поля, чтобы улизнуть незамеченными. Больше разведчикам почти ничего не удалось разузнать».

«Но зачем им атаковать станцию, если они прекрасно знают, что у них всё равно вряд ли выйдет задуманное?»

«Согласен, что логики здесь никакой, но мы пока не до конца знаем, какие хитрые технологии используют кхаги. Их учёные весьма изобретательны в способах вредить Коалиции. Вспомни, все до одной планетарные системы кхагов давно вышли из состава Союза Миров, заявив тогда напоследок, что им не место в числе тех, кого они презрительно называют «пассивными наблюдателями».

Фтли достаточно многое знала про цивилизацию кхагов. Из курса истории она помнила, что существование вне общих дипломатических соглашений само по себе не являлось чем-то уникальным для различных гуманоидных существ, ведь в известной части Вселенной имелось целое множество цивилизаций, по той или иной причине не входящих во Всемирное Содружество. Однако кхаги считались отнюдь не мирными отшельниками, потому что, вступив на путь самоизоляции, они не успокоились. Эти существа зачем-то постоянно изобретали различные способы досаждать своим соседям. Представителям мирных цивилизаций приходилось только и делать, что внимательно следить за перемещениями кораблей кхагов, и стараться шагать в одну ногу с изобретениями этих ренегатов, чтобы однажды не попасть впросак.

О таком виде оружия, как протонные торпеды было хорошо известно инженерам Коалиции. Для противодействия им требовалось создать вокруг станции специальный защитный купол. Как только каждая из торпед входила в область энергетического поля, мгновенно фиксировалась координата точки вероятного контакта, после чего в этой самой точке создавался межпространственный туннель, по которому торпеда уводилась далеко за пределы места первоначальной цели. Только после этого срабатывал дистанционный детонатор, уничтожающий заряд боеголовки. Благодаря такой нехитрой тактике взрыв заряда торпеды происходил не вблизи от объекта атаки, а как можно дальше от него, желательно вне области оживлённых маршрутов навигации, чтобы случайно не навредить как транспортным кораблям, так и самим планетам или их спутникам.

Всё, что могло произойти со станцией в случае включения подобной защиты — лишь небольшая тряска, вызванная смещением искажённого пространства в направлении образовавшейся «дыры», поэтому во избежание возможных, даже самых небольших травм среди персонала, на время ликвидации угрозы включался режим полной невесомости.

Орнот прекрасно знал, что написано в инструкциях на этот счёт, и заранее приготовился к потере веса. Когда пол внезапно поплыл у него под ногами, а понятие верх-низ в одно мгновение исчезло, оператор схватился за ближайший поручень, чтобы неудачно обо что-нибудь не стукнуться.

Свободно повиснув в пространстве каюты, Орнот отдал мысленный приказ местным электронным системам. В тот же миг внутри отсека возник полумрак, и теперь лишь мягкий свет от огромной планеты проникал сюда через бортовой иллюминатор.

Фтли плавно оттолкнулась от стены и заскользила по воздуху, пытаясь через круглое окошко разглядеть снаружи что-нибудь необычное. Волосы её при этом развивались в разные стороны, и Орнот невольно залюбовался ими. Тусклый свет помещения порождал иллюзию, будто вокруг головы девушки образовалось некое подобие фиолетового ореола, напоминавшее своим видом яркий фантастический цветок.

Волосы итсов, как мужчин, так и женщин, имеют разные цвета. Оттенки колеблются от тёмно-сиреневых, до ярко-оранжевых, но в основном это тона красного и синего участка спектра. Когда-то, много лет назад, коротко стриженый «ёжик» на голове Орнота имел темно-бордовый, почти коричневый оттенок, но с возрастом он немного посветлел, став каштаново-красным.

Плавая возле иллюминатора, словно летающая Нимфа с планеты Завадриум, Фтли сейчас ушла в свои размышления и будто не замечала ничего вокруг. Её изящная фигура показалась Орноту какой-то по-особому необыкновенной, но он ни за что бы не решился высказаться об этом вслух, так как знал — здесь, на станции никакие личные отношения не должны препятствовать общему рабочему процессу. Пользуясь случаем короткого перерыва он с интересом разглядывал свою напарницу, бросая короткие взгляды на девушку.

«Похоже, торпедный удар намечен куда-то в противоположную часть станции — опять так же мысленно, произнес он — в ином случае мы смогли бы наблюдать за любопытным зрелищем…»

Фтли так и не услышала, что ещё хотел сказать Орнот по поводу предстоящего отражения торпедной атаки, как вдруг пространство каюты резко колыхнулось. Тотчас девушка огляделась — хорошо, что все здешнее оборудование и инструменты они предварительно зафиксировали на столе и стенах, иначе после прекращения периода невесомости, какие-нибудь из приборов могли бы по неосторожности свалиться на пол.

Насчитав одиннадцать «ударов», и обождав ещё немного, оба оператора поспешили принять положение «ногами вниз». Очень скоро вибрации вдоль корпуса прекратились, и уже спустя минуту искусственная гравитация вернулась в норму. Вслед за ней зажглось и нормальное освещёние, медленно заполнившее каюту своим мягким, ровным светом.

— Ну вот, кажется, всё прошло удачно — Орнот ещё раз выглянул в иллюминатор и почему-то улыбнулся.

Внезапно заработавший экран заставил обоих операторов повернуться на звук голоса начальника экспедиции.

— Отбой тревоги! — сообщил Коммандер всему экипажу — опасность ликвидирована. Просьба руководителям групп собраться для экстренного совещания.

Короткое сообщение закончилось. Мысленно предупредив Фтли о том, что вынужден срочно отправиться на вызов, Орнот встал на телепортирующую площадку, махнув на прощание рукой. Через секунду он исчез из каюты, чтобы в тот же миг оказаться в зале собраний.

Надо отдать должное уровню дисциплины команды, так как все необходимые лица явились вовремя. На сигнал сообщения подоспело большинство ожидаемых командиров групп, за исключением лишь тех, чья работа не могла быть прервана в силу крайне важных причин.

Пока Орнот продвигался ближе к трибуне Коммандера, справа и слева от него то и дело возникали короткие хлопки, после которых — будто из воздуха — рядом появлялась очередная фигура. Среди шума негромких разговоров оператор уловил множество потоков мыслеформ, благодаря которым работники стации телепатически обменивались друг с другом.

— Прошу внимания — произнес Коммандер, ровной и спокойной походкой выходя прямо в центр большого зала, после чего занял место докладчика.

Собравшиеся притихли. Прекратились и ментальные разговоры. Орнот мгновенно почувствовал, как в эфирном пространстве наступила такая же полнейшая тишина, как и в самом помещёнии.

— Только что получено несколько сообщений от зондов-разведчиков, отправленных несколько минут назад в ту самую область, откуда, как мы полагаем, кто-то осуществил запуск протонных торпед по нашей станции наблюдения.

Голос руководителя экспедиции вдруг сделался немного дрожащим, что не могли не почувствовать все присутствующие в зале люди.

— Благодаря полученным данным стало известно, что в момент торпедной атакой к центру местной солнечной системы неизвестными лицами был произведён запуск астероида величиной триста двадцать две стандартных единицы…

Никто не вымолвил и слова, лишь короткое ментальное негодование поднялось небольшой волной, но тут же улеглось обратно. Все находящиеся здесь прекрасно владели собой и обладали способностью сдерживать свои эмоции даже перед страхом смерти. Новость возвещала о событии отнюдь не рядовом уже в силу того, что подобные действия попадали под определение акта серьёзной агрессии, и требовали срочного вмешательства сил всей Коалиции.

В заключение Коммандер поведал о том, что оперативно произведённые расчеты орбиты астероида предвещали следующую картину: небесное тело неминуемо должно будет столкнуться с третьей от Солнца планетой спустя одну целую тридцать четыре сотых хронологических единиц по шкале общегалактического времени. До того, как произойдет катастрофа, по местному исчислению минует всего одиннадцать месяцев.

***

Громкое и нетерпеливое щебетание синиц наполняло воздух улиц, скверов и площадей, весело возвещая о том, что настали первые тёплые деньки. Постепенно исчезая под натиском весны, зима крайне неохотно сдавала свои позиции, впрочем, каждый городской житель прекрасно понимал — время больших морозов подошло к неизбежному концу. И пускай по ночам в город порой возвращались незначительные холода, Тёплое солнце все чаще выглядывало из-за рваных облаков, ласково грея щеки пока ещё немногочисленных прохожих, которых оно могло застать в эти короткие дни на улицах Лесовинска.

Зима выдалась на удивление долгой и какой-то очень уж суровой в этом году. За последние три долгих месяца природа средней полосы успела испытать на себе много разных потрясений: это и крепкие объятия стужи, и суровость вьюжных февральских метелей, и огромное количество снега, который периодически сыпался с самой середины прошлого ноября. Многие автомобилисты с лопатами в руках буквально ежедневно откапывали свой несчастный транспорт из-под гигантских сугробов, и теперь все эти серые кучи катастрофически быстро таяли, с каждым часом уменьшаясь в своих размерах. Остатки снега на улицах всё больше напоминали огромные барханы в белой пустыне, которые постепенно разносит на клочья весенний тёплый ветер. Луж становилось всё больше, дни становились длиннее. Весна наступала.

На дворе бушевал март. Самое его начало. И по нешироким улицам неспешно двигались уставшие, немного угрюмые пешеходы. Впрочем, угрюмыми из них были далеко не все: кто-то просто кутался в пушистые воротники и мягкие шарфы, боясь подхватить простуду, другие просто устали сегодня и сейчас шли с работы домой, предвкушая тепло своих уютных квартир, где они вскоре усядутся за столом в кухне с чашкой крепкого чая или со стаканом чего-нибудь покрепче.

По слегка раскисшему от весеннего тепла тротуару шагал молодой парень в длинной коричневой куртке, серых брюках и теплых ботинках на толстой подошве. В руках молодой человек держал сверток, скрывавший в своих недрах некий крупный, плоский предмет. Такая форма свертка позволяла парню с комфортом нести свою ношу, легко устроив ее под мышкой.

Молодого человека звали Андреем, и в данный момент он шагал в гости к друзьям — Кате и Олегу, в качестве приглашённого гостя на важное торжество. Молодые супруги Соловьёвы являлись его хорошими друзьями, с которыми Андрей познакомился ещё в старые добрые студенческие времена. Нашему герою было двадцать пять лет, и как раз сегодня имениннице должно исполниться столько же.

На день Рождения Кати придут, конечно же, другие их общие знакомые. Андрей заранее радовался тому, что проведет время в хорошей уютной обстановке в обществе понятных и близких ему людей. Это здорово, что скучать в стенах своей художественной мастерской в одиночестве ему сегодня не придётся.

И все же, «скучать» в его случае считалось не верным определением, так как Андрей вообще редко скучал, даже когда работал подолгу один. Полное погружение в мир творчества не позволяло ему вспоминать о скуке, так как краски, кисти, бумага и холсты приходились молодому человеку такими же верными друзьями, какими являлись самые лучшие из близких ему людей.

Под мышкой Андрей нес картину — ту самую, которую написал совсем недавно — специальный подарок для Кати. Он давно задумал презентовать ей одну из своих работ, потому что у той пока не имелось ни одного его произведения.

Андрею безмерно нравилось радовать своих друзей и знакомых своими работами, делая им подарки. Даже на продажу он рисовал отнюдь не с таким вдохновением. Ради каждого предстоящего случая наш художник заказывал в багетной мастерской изысканную раму к очередной картине, так как ему было приятно, когда на стене кого-то из его друзей появлялась не просто очередная картина, а изящный предмет интерьера, красиво и грамотно вписанный в обстановку комнаты.

Андрей перепрыгнул через очередную лужу, так не кстати растёкшуюся посреди тротуара на небольшом перекрестке и быстрым шагом заторопился дальше. Пройдя чуть вперёд, он свернул направо во внутренний двор. Звук чавкающего под ногами талого снега многократным эхом отражался от стен арки старинного трёхэтажного дома, отчего возникало ощущение, будто кто-то движется по топкому болоту. Но вот уже вся слякоть весенней улицы осталась позади, и теперь нашему герою предстояло лишь войти в подъезд, что бы поднявшись на второй этаж, добраться, наконец, до нужной ему квартиры.

Молодой человек подскочил к подъездной двери дома и приоткрыл ее, пропуская вперед молодую девушку, которая в этот момент заходила на ту же самую площадку, куда направлялся и он сам.

— Благодарю вас — улыбнувшись, произнесла та, когда Андрей позволил ей первой войти внутрь.

«Женщины — странные существа» — подумал Андрей, заходя следом за незнакомкой в подъезд. Ведь, если посудить, ничего необычного он не сделал, а ему в ответ уже сыплются благодарности. Будто он не дверь открыл, а, как минимум, сразил дракона в присутствии дамы. Андрей был вполне воспитанным человеком и по этой причине совершать такие ежедневные «подвиги» считал для себя самым обыкновенным делом.

Прежде чем ступить на площадку, девушка кинула на парня взгляд чистых, светло-серых глаз, несколько раз порхнув при этом в его сторону своими длинными, черными ресницами, после чего не спеша, двинулась вверх по лестнице.

Пока они шли по лестнице, Андрей успел обратить внимание, что идущая впереди него девушка одета во вполне обычное клетчатое пальто, а на голове носит простую вязаную шапочку, из-под которой на спину незнакомки струились волны длинных волос, рассыпавшихся по спине и плечам крупными каштановыми прядями.

Андрей немного удивился, потому что никогда этой девушки раньше здесь не встречал. Он неплохо знал обитателей дома в этом подъезде, и поэтому просто предположил, что та пришла к кому-то в гости.

«И почему, почему мне никогда не везет познакомиться с такой красивой девушкой?» — засверлила в голове надсадная мысль, пока он внимательно рассматривал внешность незнакомки. Заговорить с ней здесь Андрей бы сейчас не рискнул, зная о том, что большинство девушек не любят знакомиться на улицах или подъездах, считая это признаком дурного тона.

«Не стоит даже пытаться» — здраво рассудил он, вздыхая.

Смутившись, молодой человек аккуратно обогнал незнакомку на следующей лестничной площадке и устремился ещё на пару этажей выше, готовясь позвонить в дверь нужной ему квартиры. Он уже поднял руку, чтобы нажать заветную кнопку, как дверь квартиры отворилась, и на пороге появилась Катя.

— О, Андрей, а как ты так незаметно по двору прошел? Я тебя из окна не увидела! — тут же защебетала, разодетая в праздничный наряд, хозяйка квартиры.

— Хм — притворно нахмурился гость, пряча за спину свой подарок, словно готовясь развернуться и уйти — то есть меня тут совсем не ждут?

— Да ждут-ждут тебя, Андрей, проходи, не толпись у порога! — с этими словами Катя засмеялась, а затем высунулась из-за двери, посмотрев вниз от лестничного прохода, словно ища кого-то взглядом. В следующий момент она негромко крикнула, обращаясь в глубину подъезда:

— Нина, наша дверь здесь, поднимайся выше!

Всё ещё стоя с нелепым видом на пороге, со спрятанной за спиной картиной, Андрей посмотрел в ту сторону, куда направила свою реплику именинница. Он вдруг понял, что та обращалась к той самой девушке, которую он обогнал на лестнице всего несколько секунд назад.

— Ну и быстро же вы и бегаете по ступенькам, молодой человек! — заговорила, наконец, подошедшая на площадку Нина.

«Молодой человек» смутился, уже во второй раз за день, но ничего не ответил на реплику. Он вручил сверток Кате, по-дружески поцеловав ту в щечку, а затем сразу же принялся помогать Нине прицепить на вешалку пальто, которое оказалось на удивление легким, будто пушинка.

— А вы что, уже успели познакомиться? — Катя порхала вокруг гостей, благодаря их за подарки, и одновременно давая указания мужу, который в середине зала помогал накрывать стол для праздника.

— Да… нет ещё — Андрей старался не смотреть в сторону Нины, потому что он чувствовал, что готов снова покраснеть от смущения. Пальто в итоге надёжно закрепилось на крючке и Андрей, наконец, повернулся в сторону новой гостьи.

— Я — Нина — девушка протянула Андрею свою маленькую ладонь для дружеского рукопожатия, и посмотрела на него прямо, и как показалось молодому человеку, немного строго и проницательно.

— А я Андрей — просто ответил тот, попав в тон немного низкого и бархатного голоса девушки, пожимая в ответ протянутую ему руку.

Он долго потом будет вспоминать это их первое знакомство, несколько раз подряд прокручивая его в своей памяти. А сейчас все было волнительно, весело и как-то по-домашнему уютно. Именно такими и бывают простые дружеские застолья в небольших компаниях провинциальных городов, где люди сближаются плотными и тесными связями — почти на грани кровного родства.

Гостей пригласили в зал, где уже находилось несколько молодых людей. Наконец, все расселись по местам и приступили к застолью, переговариваясь и шутя.

Из разговоров Андрей понял, что Нина была давней подругой Кати, с которой та дружила ещё в детстве. Девушка с родителями совсем недавно вернулась из другого города, где они жили долгое время, пока отец Нины проходил срочную службу в каком-то закрытом военном городке.

Становилось понятно, почему Андрей никогда не видел Нину раньше. Время от времени он посматривал в сторону новой гостьи и совершенно не знал, как ему себя вести в ее присутствии, словно это было чрезвычайно для него важно. Он будто не хотел попасть в неловкую ситуацию, поэтому сегодня говорил за столом крайне мало.

— Третьяков, ты чего там притих за столом — Данила Сенцов, высокий парень, которого все друзья знали, как непревзойденного компьютерного гения, легонько ткнул Андрея локтем, выводя того из состояния ступора. — Обычно столько всего рассказываешь, и тут вдруг сидишь, пень пнем!

Андрей допил компот и откашлялся в кулак. Нет, без толку молотить словами он бы сейчас точно не хотел — здесь и так есть кому разглагольствовать. Он просто сидел и слушал рассказы друзей о тайнах затонувшей Атлантиды, о загадках египетского сфинкса и о многих-многих других интересных вещах. Сегодня Андрей помолчит, пусть друзья поймут и не обижаются на его скромное молчание.

Всё настроение вмиг поменялось благодаря Олегу, хозяину квартиры.

— Катя, а ты подарки уже развернула? — вдруг спросил он у именинницы, которая только что принесла гостям очередную порцию тушеной картошки, поставив ее в огромном блюде на столе.

— Ой, сейчас! Надо их все сюда принести — запричитала Катя, всплеснув руками.

— Ладно, сиди, дорогая — Олег успокоил супругу.

Он сам поднялся и притащил все подарочные упаковки в зал, сложив их прямо возле Кати.

Тут же на свет стали появляться распакованные сувениры и разные яркие вещицы — хозяева после решат, насколько нужными в хозяйстве могут оказаться те или иные из подарков.

Но вот содержимое очередной коробки извлекли на стол, и гости буквально ахнули: на изящной подставке — разодетая в бесподобный наряд и изящные туфельки — сидела невиданной красоты кукла для самовара. Хозяйка квартиры всплеснула руками, и тут же объявила, что это полностью ручная работа. Затем она указала на автора — ей оказалась Нина, которая, по восторженным отзывам Кати, в свободное время занимается вот такими великолепными работами.

Андрей знал толк в подобных вещах, и его восхитило мастерство, с которым было вышито платье куклы. Он подошел ближе и принялся разглядывать работу вблизи. Эмоции его били через край, хотя внешне он оставался совершенно спокойным.

— У меня мама когда-то вышивала давным-давно, она жила тогда на Урале, и была тогда совсем юной — произнес он негромко, обращаясь, как бы к самому себе, поворачивая при этом куклу с одного боку на другой. Вышивка на кукле выглядела настолько тонкой и изящной, что такое мог сделать только очень усидчивый и кропотливый мастер.

Андрей посмотрел в сторону самой Нины, которая с улыбкой сидела за столом, изредка что-то отвечая на задаваемые ей со стороны гостей вопросы. Да, безусловно, в этой девушке угадывалось что-то особенное. Его сознание пока не совсем определило, что именно, но однозначно — это так. Андрей вдруг вспомнил о том, что ещё когда поднимался по лестнице, его сердце вдруг непроизвольно ёкнуло. А ведь тогда он ещё и понятия не имел, что за девушка идет рядом с ним…

— А вот и обещанная картина — хозяйка квартиры извлекла из упаковки подарок Андрея и тут же принялась разглядывать её. Всего лишь пару мгновений Катя созерцала увиденное перед собой, и внезапно время для неё остановилось: в один миг будто исчезли и квартира, и дом, в котором та располагалась, стал невидим мир за окном, никого из гостей так же не существовало, а ход всей Вселенной, словно замер. Катя, открыв рот, смотрела на небольшой холст, не в силах отвести взгляда.

Видимо потрясенный вид именинницы заставил всех гостей вскочит со своих мест, чтобы увидеть то, на что смотрела хозяйка дома.

Это был город, точнее часть какого-то, давно затерянного во времени и пространства мегаполиса, местами разрушенного под натиском какой-то невероятной стихии. На окраинах города здания почти занесло песком. Тут и там тротуары и улицы пересекали огромные трещины, уводящие провалами далеко в глубину. Однако общее настроение картины вовсе не несло в себе подавленности и безрадостного настроя. Кое-где произрастали деревья, а сочная, зеленая трава перемешивалась с пятнами ярко-красных цветов, которые медленно, но верно надвигались на песчаные дюны, лишая тех права безраздельной власти над миром. Жизнь продолжалась и торжествовала в пространстве небольшого полотна. Другая часть картины была, как бы, залита совершенно прозрачной, изумрудной водой, в толще которой плавали разноцветные огромные рыбы и киты, отбрасывая на раковины и кораллы свои размытые тени, окрашенные в странные сиреневые оттенки…

— Андрей… — голос Кати был глух и негромок — Ну ты даешь!

Гости тоже видимо стали «отходить» после просмотра данного художественного творения, так как отовсюду вдруг послышались восторженные отзывы.

— Это что, где-то на другой планете? — спросил кто-то.

— Да нет, почему на другой, — не согласился другой из гостей — это же небоскребы. Скорей всего где-нибудь в Америке.

— А побережье океана или моря? Похоже на всемирный потоп…

— Скорей на нашествие пустыни и общее запустение цивилизации.

— Но почему же «запустение»? Тут скорее — возрождение, ты что не видишь, какие красивые цветы там растут?

Друзья пустились в словесные дебаты. Молчал лишь Андрей. И Нина. Девушка, как показалось молодому человеку, совсем не принимала участия в споре о сюжете его картины. Вместо этого она слегка скромно, но все-таки с восхищением поглядывала в его сторону, не забывая одновременно рассматривать и холст.

— Можешь рассказать, откуда у тебя такие сюжеты? — спросила она, спустя несколько минут, подойдя и тронув парня за рукав свитера, когда гости стали снова усаживаться за стол, чтобы приступить к чаю с вкусным пирогом.

— Если честно, — ответил Андрей задумчиво — я и сам не знаю, как они рождаются. Просто сажусь за пустой лист бумаги, отпускаю воображение, а рука сама рисует. То, что потом получается, я воплощаю в масле или акварелях.

Все вокруг давно сидели за чаепитием, а Андрей с Ниной ещё какое-то время разговаривали между собой. Во время их негромкой беседы девушка продолжала держать картину перед собой, задавая своему новому знакомому один вопрос за другим. Приятно между собой общаясь, двое молодых людей совершенно не замечали, как именинница то и дело хитро поглядывает в их сторону, временами что-то шепча на ушко своему мужу.

Вскоре Олег принес гитару и запел что-то из старых студенческих песен, благо аудитория сейчас как раз настроилась на соответствующий лад. Потом друзья вновь пустились в разговоры, но Андрей все чаще ловил себя на том, что совсем ничего не слушает. Ведь вместо того, чтобы поддерживать беседу, он мысленно пытался построить непослушную для ума фразу, с помощью которой (когда День Рождения Кати закончится) он надеялся попросить Нину проводить ее до дому.

— А знаете ли вы, друзья, вдруг заумно изрек Денис Большаков, что в тихом океане на данный момент плавает огромная куча мусора, площадь которой сопоставима по размерам с южноамериканским континентом?

Гости принялись рассказывать всё то, что слышали или читали по данному поводу, но очень скоро тема про кучу мусора, которую поднял за праздничным столом Денис, плавно перешла в проблему китов, которые по непонятным причинам выбрасываются на побережья в разных странах мира.

После этого слово взял Олег, и все гости принялись внимательно его слушать, так как тема коснулась астрономии. Олег умел находить интересные факты, интересные всем и каждому.

Дебаты по поводу эффекта Доплера вошли в самый разгар, когда Данила, не принимавший участия в разговоре, вдруг сделал громкость телевизора сильнее, при этом он как-то резко, не поворачиваясь лицом к столу, поднял указательный палец вверх и попросил тишины.

«… Небесное тело, скорее всего крупный астероид, находится пока что за пределами орбиты Плутона, однако, как утверждает известный астроном, его траектория движения направлена в сторону центра нашей солнечной системы. Расчеты пока не полностью точны, ведь пока неизвестно какие именно из планет-гигантов окажут корректирующее воздействие на орбиту планетоида. Пока рано говорить о том, представляет ли данное небесное тело непосредственную опасность для нашей Земли…» — Комментатор новостей с невозмутимым лицом вещала очередную новость так, с каким обычно рассказывают про выпавший в марте снег. Эмоции телеведущей выражали при этом лёгкое удивление, но вслед за одним блоком новостей последовал следующий, и уже через несколько секунд она точно с таким же невозмутимым лицом рассказывала о кризисе банковской системы в Европейском Союзе.

— Что тебя удивило, Данила? — с шутливым тоном спросил Олег у друга, который по-прежнему сидел, уставившись в телевизор, будто ожидая продолжения новостей о странном астероиде, движущемся навстречу Солнцу.

— Да так… ничего — как-то хмуро ответит тот

Гости принялись тут же шутить, так как научные застольные темы стали потихоньку иссякать, а чай и пирог все ещё имелись в избытке.

Краем глаза Андрей заметил, что Данила, вернувшись ко столу, уже не веселился вместе со всеми. Более того, вид его стал каким-то безжизненным и вялым. Андрею показалось, что компьютерный гений услышал в новостях гораздо больше, чем остальные, и тогда он решил, что потом, по окончании праздника, непременно спросит у товарища, что ещё передавали в том сообщении.

Однако к моменту, когда праздник подошёл к концу, Андрей уже не вспоминал о своем недавнем намерении. Запинаясь, и подобрав с трудом нужные слова, он все же умудрился напроситься Нине в провожатые. Улыбнувшись неловкой попытке Андрея, та дала свое согласие, отчего у парня стало немного легче на сердце. Про новости из телевизора он даже думать забыл, так как его внимание теперь работало в совершенно ином направлении.

На дворе стоял ещё достаточно ранний вечер, хотя солнце давно село и стало совсем темно. Витрины магазинов и проезжающие мимо автомобили освещали мартовский снег разноцветными огнями, поддерживая ощущение, что день Рождения Кати продолжался и здесь, на улицах шумного города.

Парень и девушка неспешно двигались вдоль тротуара. Дом Нины, как оказалось, располагался в том же самом районе, где жил Андрей, только на расстоянии двух троллейбусных остановок отсюда.

Они шли, разговаривали и негромко смеялись, так как ощущали радость и легкость во время беседы между собой. Вначале они просто держали руки в карманах, оставаясь на некотором расстоянии один от другого, но после того, как Нина чуть не поскользнулась на утрамбованном снегу, Андрей деликатно предложил девушке взять его под локоть.

Теперь они держались вплотную, и снова без конца говорили, потому что тем для беседы им хватало с головой. Нина, так же как и Андрей, оказалась невероятно творческой натурой.

— Ты уже задала почти сотню вопросов о моих картинах, — улыбался Андрей, рассказывая о своих работах — но разреши мне задать и тебе вопрос: кто научил тебя делать такие замечательные куклы? Мама? — спросил Андрей.

— Нет, это бабушка. Причем папина мама. Она родом из Екатеринбурга. И такие вещи там многие умеют шить.

— Хм, значит мы с тобой в некотором роде земляки. Мои родители тоже из тех мест. — Андрей тронул ботинком лужу на талом снегу, которая покрылась тонкой коркой льда — Работать с нитками — это такой кропотливый труд. Сколько же времени у тебя уходит на создание этих кукольных шедевров?

— На изготовление той, которую я подарила Кате, ушло почти полгода.

Андрей присвистнул.

— Ничего себе! Ты невероятно усидчивый человек, Нина, уж я-то знаю, о чём говорю. Тебе кто-нибудь ещё говорил об этом?

Девушка засмеялась и помотала головой.

— Будешь тут неусидчивой, когда со школы в тебе эту усидчивость воспитывают практически каленым железом.

Андрей боком посмотрел на Нину и подозрительно спросил:

— У тебя, наверное, родители тираны?

— Да нет — глаза девушки заискрились — я и сама по натуре с детства домосед, а про свое воспитание — это я так — больше в шутку.

Нина легонько пнула кусок талого снега, и тот отлетел с тротуара куда-то в сторону.

— Правда, папа всегда старался взращивать во мне любовь к разным наукам, он ведь у меня ученый…

Здесь девушка примолкла, видимо ей не хотелось развивать внезапно затронутую тему. Андрей хорошо помнил, что из разговора там, на дне Рождения, Нина упоминала, как они жили с родителями в каком-то военном городке, но и тогда девушка не захотела почему-то об этом рассказывать, отшутившись, и переведя беседу в другое русло.

— Расскажи лучше ещё про своё творчество. — вновь попросила Нина. Медленным шагом они неспешно двигались в сторону дома девушки. Им предстояло пройти приличное расстояние, поэтому говорить можно долго — Кажется, ты обещал рассказать подробней про свои сюжеты. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не всегда знаешь, что именно рисуешь?

— Как тебе сказать. — Андрей преодолел очередную лужу своим широким шагом и придержал Нину, когда та перепрыгнула вслед за ним — Сознание часто выдает образы, которые возникают словно бы ниоткуда. Ещё иногда я рисую свои сны.

— А та картина, которую ты подарил Кате?

— Ну, можно сказать, что это тоже из разряда снов, точнее… не совсем.

Сейчас пришла очередь скрытничать Андрею. Но, уловив лукавый взгляд девушки, он, пусть и с некоторой неохотой, всё же поведал ей о своих странных сновидениях, которые он видел периодически, начиная с раннего детства. В них он не только мог наблюдать разные фантастические образы, но и участвовать в процессе сновидения, понимая при этом, что спит…

Нина словно поняла, что Андрей не очень хочет говорить об этом, видимо, переживая, что окружающие могут не принять его слова в серьез. Однако девушка почему-то не стала шутить по этому поводу, а сделалась на удивление серьезной. Она задала ещё несколько отвлечённых вопросов про картины, и, в конце концов, они договорились, что как-нибудь Нина обязательно наведается к нему в мастерскую, чтобы посмотреть другие работы Андрея.

Подходя к подъезду Нининого дома, она протянула парню свою ладонь для прощания, Андрей пожал ее, но Нина не спешила домой.

— А знаешь — она вдруг подступила к молодому человеку чуть ближе и обернулась куда-то в сторону, словно проверяя, не слушает ли ее кто-нибудь. Затем она произнесла странную фразу, которую Андрей запомнит очень и очень надолго — Ты у Данилы поспрашивай насчет того, что ещё говорилось в тех новостях. Мне почему-то кажется, всё гораздо серьезней, чем передают по телевизору…

***

— Что за ерунда тут творится? — один из научных сотрудников уже просто не мог сдержать своего праведного гнева. — Ну не может этого быть, Степан Иванович! Всё, чем мы тут занимаемся на протяжении вот уже пятнадцати лет — просто не находит рационального объяснения! Я больше не могу так…

— Успокойтесь, Лев Александрович, я вас отлично понимаю — Главный конструктор лаборатории со странным названием «ИксОнд», Степан Иванович Горный взглянул прямо в лицо своему коллеге, сидящему прямо перед ним. Одетый в белый с промасленными пятнами халат, в бессилии опустив вниз свои руки, тот сидел сейчас на стуле в кабинете начальника и молча смотрел перед собой, глядя куда-то в пустоту.

— Ноль продвижения за всё время, пока я тут работаю — не унимался возмущенный сотрудник — Да, какой лаборант выдержит такое издевательство над своей психикой. Не привык я так трудиться! — с этими словами человек в промасленном халате обречённо уставился в пол, и замотал головой, будто прогоняя, словно наваждение, терзающие его мысли.

Сидящий в своём кресле начальник лаборатории, молча вздохнул, потянулся к графину, стоявшему тут же на столе, и налил в стакан немного воды.

— На-ка вот, выпей воды, Лев — Сказал он уже совершенно по-свойски, пододвигая склянку ближе к коллеге.

Тот залпом выпил предложенную воду, затем вытер губы рукавом халата. Видимо, вода подействовала, так как лаборант поднял уставшие глаза на своего научного руководителя и произнес:

— Ну, переведите меня в группу «лазерщиков». У них хотя бы получается передавать энергию с помощью луча на большие расстояния.

Лаборант ухватил себя за воротник, и как-то уж очень эмоционально начал трепать его, словно желая показать, насколько удушающей выглядит для него обстановка в том отделе, где они безуспешно бьются над попыткой создания двигателя на магнитной основе.

— Не могу я, ты же знаешь, Лев Александрович — Горный снова перешел на официальный тон — ты даже не понимаешь, насколько сильно ты мне тут нужен. Ну, чего ты так раскипятился? Ни у кого ничего не получается, и что такого? Ты говоришь — к «лазерщикам»? Но с чего ты взял, что у них результаты лучше?

Горный отодвинулся от стола, и колесики его кресла громко загрохотали, покатившись по ровному полу паркета.

— О каких выдающихся результатах ты говоришь, если лазерная технология передачи энергии на расстояние существует долгие годы, только продвинуться в этой области дальше не можем ни мы, ни кто ещё в мире — начальник лаборатории спокойно твердил уставшему сотруднику о тех вещах, которые, тот и сам, безусловно, знал — Нам государство бюджет выделяет в таких масштабах, что многие в самом Пентагоне позавидуют. — Горный поискал что-то на многочисленных полках, затем вернулся к столу с какой-то пыльной папкой — Да ты ведь и сам это прекрасно знаешь, Лев. Работай да радуйся тому факту, что с тебя результаты могут годами не спрашивать. Чего кипятишься!

Некоторое время оба человека сидели молча, словно бы переваривая каждый в своей голове разные невесёлые мысли.

Работа действительно шла из рук вон плохо, и Горный это прекрасно видел. Если бы не завеса полной секретности, он бы и сам давно плюнул на всю эту борьбу с ветряными мельницами, и перебрался бы куда-нибудь в Курчатовск или в саму Москву. Однако его тотальное инкогнито исключало такую возможность в принципе.

Много лет назад его, как молодого, перспективного ученого, заметили и пригласили в секретное научное ведомство, взяв с него, конечно же, подписку о неразглашении. Тогда он так вдохновился от всего услышанного и увиденного, что с головой окунулся в новые, перспективные проекты, которые в очень скором времени обещали революцию в мире науки. Его уже тогда одолевала идея упразднения нефти и газа, как основных источников энергии в мире.

Однако время шло, и наступила пора первых разочарований. Казалось, что расчеты по созданию новых энергетических установок на различных альтернативных принципах вполне верны, если судить по формулам, иногда даже поступали сообщения из некоторых многочисленных засекреченных лабораторий о том, что кому-то удалось сделать и запустить очередной «генератор». Но вскоре приходило документальное опровержение, так как данная установка либо переставала вдруг давать энергию, либо внутри неё вдруг прекращались начавшиеся реакции или процессы.

Почему-то всё у них шло наперекосяк, словно некий злой рок преследовал исследователей. Однако при любом раскладе руководство страны не сокращало бюджета на любые перспективные исследования. Даже в трудные для страны годы, когда происходил очередной финансовый или бюджетный кризис, продолжение разработок не прекращалось.

Горный не давил на своих сотрудников. Сам он давно прошел через подобные душевные муки, и теперь числился главой одной из таких лабораторий, занимавшихся проблемами альтернативной энергетики.

Отпустив Льва Александровича на пару дней отдохнуть, пообещав тому позвонить «куда надо», чтобы похлопотать насчёт перевода, Степан Иванович Горный раскрыл ту самую папку, которую он недавно снял с полки в присутствии только что вышедшего за дверь лаборанта.

Его давно мучил один странный момент во всей этой длительной эпопее с магнитными двигателями, над безуспешным созданием которых одно время работал он сам. В расчетах, — как показывали схемы, лежащие сейчас перед ним на столе — все полностью сходилось, и просто обязано было работать, однако на деле этого почему-то не происходило.

Горный перебирал бумаги с начерченными в них формулами и долго размышлял, погружённый в свои идеи. Он как никто другой прекрасно знал, что только публично никакие проекты так называемых «вечных двигателей» не принимались к рассмотрению официальной наукой. На самом деле любые, даже мало изученные наработки в данной области тщательно собирались специальными группами и отправлялись сюда, в секретный научный отдел, к числу которых принадлежала и вверенная Степану Ивановичу лаборатория под названием «ИксОнд». Здесь вся информация проходила тщательную проверку, а затем каталогизировалась. Наиболее интересные и перспективные проекты получали финансирование, и были даже воплощены, но… не работали.

Сверив ещё раз расчеты, и не обнаружив явной ошибки, ученый устало откинулся на спинку стула. Нервно закусив губу, он постарался сосредоточить свои мысли на упрямо неразрешимой задаче, пытаясь понять — что конкретно могло остановить поток электромагнитного излучения, который обязан буквально фонтанировать в этих обмотках…

Неожиданная мысль вдруг возникла в его голове. Горный схватил в руки телефонную трубку и набрал номер диспетчерской. Ему нужно было сейчас же срочно собрать всех сотрудников.

Через десять минут в конференц-зале уже толпилось полно народу.

— Степан Иванович, не томите — нетерпеливые голоса неслись с разных сторон — Чего мы ждём?

Горный обвел сотрудников усталым взором и негромко начал свою речь:

— Прошу понять меня правильно, я бы не хотел, чтобы та информация, которой я сейчас с вами поделюсь, стала доступной верхнему руководству нашего с вами ведомства до того, как я донесу ее до вас. Поэтому я обращаюсь к вам, как к своим коллегам, и вместе с тем, как к настоящим профессионалам своего дела.

Зал совершенно притих. Каждый из членов коллектива слушал внимательно, готовясь узнать новую информацию со слов своего непосредственного начальника.

— Я очень давно занимаюсь теми задачами, которые поставлены нам сверху. Может даже я один из тех, кто пришел в эту область одним из первых в нашей стране, поэтому отдаю себе отчёт в том, что хотел бы вам сообщить, и вот какие мысли не дают мне покоя. Во-первых, основная часть нашей работы — это бег на месте. Да вы и сами это прекрасно видите. Ни для кого из вас этот факт не является секретом. Во-вторых, я хотел бы остановиться на возможных причинах такого печального хода дел. Меня очень давно не покидает уверенность в том, что всю нашу работу кто-то или что-то тормозит…

Зал зашумел. Лаборанты неоднозначно восприняли подобный расклад дел. От Горного попросили разъяснений. Любые теории заговоров требовали подтверждений.

— Большинство из вас — постарался успокоить собравшихся руководитель отдела — отличные специалисты в каждой из своих областей. Можно неправильно сделать расчеты, можно ошибаться в теориях и формулах, но согласитесь, мы не какие-то школьники, которые путают простые величины и получают на экзаменах двойки. Большинство наших сотрудников — ученые, имеющие высшую квалификацию. Мы давно уже приняли на вооружение множество теорий, о которых не ведали ни Ньютон, ни Лаграндж, ни даже сам Эйнштейн. В расчетах эти теории верны. Однако всё, с чем мы трудимся, на деле вытекает в ноль

— И вы решили — послышался чей-то голос из зала, — что существует некто, кто саботирует весь процесс? Блокирует течение энергии в тех самых установках, которые мы тут конструируем?

— Именно так.

— Но, помилуйте, Степан Иванович, зачем это кому-либо нужно?

— А вот это — Горный поднял вверх указательный палец — как раз и есть самая главная из вещей, которые я пытаюсь с вами обсудить.

— И у вас уже есть какие-то соображения по поводу вашей новой теории? — спросил кто-то другой из зала.

— Пока что у меня имеется только смутное представление о тех силах, что осуществляют это, но вот по поводу «зачем» — тут я склонен считать следующее: происходит это по тому, что мы просто не готовы к тому, чтобы некоторые нетрадиционные источники энергии попали к нам в руки.

Теперь из зала слышалось все больше насмешливых тонов.

— Нет, мы все понимаем — сказал кто-то — вы просто переутомились, Степан Иванович. Вам просто нужно в отпуск. Наша с вами работа кого угодно доведет до белого каления.

— И с чего вы вдруг решили, что человечеству рано иметь такие технологии, разработкой которых мы тут занимаемся? — задал свой вопрос уже другой из сотрудников.

— Ничего экстраординарного в моих выводах нет, поверьте — речь Горного нисколько не потеряла в тембре — достаточно просто вспомнить, что наше ведомство — прежде всего секретная военная структура. То, что мы тут разрабатываем, обязательно найдет свое применение, прежде всего, в военной технике. Боюсь, что ядерные бомбы покажутся детскими хлопушками по сравнению с той энергией, которой могла бы обладать наша страна, добейся мы прорыва в какой-нибудь из областей наших разработок.

— Надеюсь, вы не ведёте речь о каких-нибудь высших силах, Степан Иванович — немного насмешливо сказал тот же самый сотрудник, кто высказался до этого последним.

Аудитория слушателей продолжала иронизировать, хотя все и старались делать это сдержанно, оставаясь в рамках профессиональной этики.

— Насчет моей веры в высшие силы я, пожалуй, промолчу, но у меня все-таки есть кое-какие материалы, способные заставить каждого из вас изменить своё мнение на сей счёт — громко сказал Горный, чтобы его услышали в непрекращающемся шуме голосов.

Собравшиеся вновь притихли, когда их начальник вытащил толстую папку, а затем извлек из нее несколько каких-то снимков.

— Посмотрите внимательно, коллеги, не видите ли вы чего-либо странного на этих фотографиях?

Снимки веером разошлись среди присутствующих. На них были сфотографированы участки разных лаборатории, где находились всевозможные экспериментальные установки, разработанные в рамках различных проектов. С одной стороны, в этих кадрах не имелось ничего необычного, но если присмотреться…

— Данные снимки получены с помощью экспериментального фотооборудования, способного «просветить» различные уровни окружающего пространства — спокойным голосом комментировал просмотр фотографий начальник лаборатории. — Обратите внимание на некие, явно искусственные образования, находящиеся на каждом из снимков, которые можно разглядеть в непосредственной близости от созданных нами различных устройств.

Коллеги расхватали пачку распечаток и принялись их тщательно разглядывать.

— А если это дефекты пленки? — вскоре предположил кто-то слегка дрогнувшим голосом. Сотрудника явно шокировало увиденное, потому что на всех без исключения снимках виднелись некие полупрозрачные формы, напоминавшие собой огромных механических насекомых.

Уже через несколько минут ученые секретного ведомства совершенно другими глазами смотрели на своего руководителя. То, что розданные им снимки могли оказаться шуткой или фотомонтажом, как-то не укладывалось в их головах.

Негромкими голосами ученые принялись активно обсуждать между собой поднятую начальником проблему, обращаясь к Горному с наводящими вопросами, когда дверь со стороны главного входа открылась, и в помещёние буквально влетел ещё один человек. Вид его был взволнованным и подавленным. В руках он сжимал какой-то листок, который трепыхался, пока человек быстрым шагом направлялся в центр зала.

Взойдя на трибуну, тот попросил слова, и, получив одобрение от Степана Ивановича, взволнованно зачитал доклад.

Из сообщения, только что поступившего «сверху», сотрудникам всех лабораторий ведомства доводилось до сведения, что астрономы из Пулковской обсерватории, произвели, наконец, вычисление орбиты огромного астероида, обнаруженного недавно на окраине нашей солнечной системы. Космический объект двигался прямым курсом навстречу с Землей.

Столкновение двух небесных тел должно неизбежно произойти через десять месяцев и двадцать четыре дня…

***

Старый «Форд» резко затормозил у дома с низкой верандой, и громко зашуршавшие шины выбили из грунтовой колеи целую кучу пыли, которая стала тут же оседать по округе густым рыжим облаком. Привычным движением Саманта подтолкнула коленом скрипучую крышку багажника — та никогда просто так не открывалась. Вытащив увесистую сумку, девушка водрузила её на плечо и неспешно двинулась в сторону дома. Предстояло пополнить запасы лекарств, затем быстро перекусить и снова отправляться в соседний городок, откуда ещё утром позвонил местный фермер.

Следов деда нигде не наблюдалось. Обычно тот вечно сидел у крыльца в тени веранды, но сейчас будто испарился куда-то. «Наверное, снова отправился к ручью за лозой» — подумала она, прикидывая в уме варианты причин отсутствия старика, — интересно, найдётся ли в доме что-нибудь поесть?

Ещё как нашлось! На плите в кухне отыскался полный котелок с бобовым тортильос и несколько свежих лепёшек. Поставив на плиту чайник, Саманта вымыла с дороги руки, затянула в простой узел свои растрепавшиеся волосы и принялась за еду.

Кипяток ещё окончательно не подоспел, когда со стороны крыльца послышались шаги. Тотчас на веранду буквально ввалился Мигель, в руках которого торчал целый ворох прутьев. Ивовые ветки громко зашуршали, царапая по стенам веранды и наполняя комнату звуками человеческого присутствия.

Соломенная шляпа старика слетела с головы и держалась на шее одной только лентой. Когда охапка лозы оказалась уложенной в угол широкой веранды, Мигель смог, наконец, прикрыть свои седые волосы, нахлобучив обратно свой изрядно помятый головной убор.

— Ты уже вернулась, Санта, детка? Нашла чем перекусить? — старик окинул обеденный стол и, убедившись, что внучка не растерялась, пока он отсутствовал, удовлетворённо крякнул. Снова зашуршав своими ветками, он уселся на пороге и принялся делать перевязки, подвешивая пучки ивовых прутьев для сушки.

— Опять будешь плести корзины? Дались они тебе, дед! Туристов стало не так много в последние годы! — девушка покачала головой, оторвавшись на секунду от еды — и хватит называть уже меня деткой! Мне ведь уже двадцать три, если ты не заметил!

С продажей корзин дела в последнее время шли неважно, но Мигеля данный факт мало беспокоил. В конце концов, плетение действовало на него успокаивающе, и не существовало на свете силы, способной оторвать старика от этого простого, как мир, творческого процесса.

— Не упрямься, дорогая, ты же знаешь, что всегда будешь для меня маленькой Сантильей, даже когда тебе стукнет сорок — едва слышно пробормотал старик, и девушка пусть не увидела, но очень чётко почувствовала, как тот улыбнулся одной лишь половинкой рта.

Поглощая обед, Саманта ничего не ответила — она сегодня совсем не настроена на словесные перепалки. Вместо этого девушка заранее перечислила в уме список тех вещей и лекарств, которые собиралась взять с собой в предстоящую поездку.

Так уж вышло, что из близких людей кроме Мигеля у неё никого не осталось. Вот уже много лет подряд Саманте приходилось обитать здесь, в Сонойте, среди индейцев Юма и все эти годы мириться со странностями и причудами местных обычаев. Впрочем — положа руку на сердце, — она не могла бы сказать, что ей не нравилось жить в этом небольшом городке, расположенном в каких-нибудь трёхстах километрах от большого мегаполиса. Просто ей в те годы исполнилось десять, когда произошла страшная трагедия, после которой она осиротела…

Саманта часто с грустью вспоминала своих отца и мать, а также тот просторный дом, где они жили раньше. Но в ней текла кровь древнего индейского народа и здесь, в этом маленьком городишке, она вполне освоилась в своей взрослой жизни, отнюдь не чувствуя себя несчастной рыбой, внезапно вытащенной из воды на берег.

— Ты сегодня собиралась в Сан-Луисито? — неожиданно спросил Мигель — Тогда просто будь осторожней на трассе. Со стороны океана обещают сильный ветер, возможно, опять будут камнепады со склонов.

Девушка закончила с тортильос, облизала ложку и вздохнула. Пообещав деду, что поедет медленно и станет внимательно смотреть на дорогу, она налила себе чаю.

Родители Саманты погибли несколько лет назад, когда в один из дней, во время сильного урагана, случившегося в тот неспокойный год, крыша их дома внезапно обвалилась. Чудом выжила только одна она. Мигель приходился ей родным дедом и забрал девочку к себе, удивительным образом уговорив представителей органов опеки, что сможет самостоятельно воспитать её. Позже он даже нашёл достаточно денег, чтобы оплатить обучение девушки в ветеринарном колледже и всячески поддерживал внучку во время её пятилетней учёбы.

Сейчас, спустя непростые для них обоих годы, старик украдкой радовался тому, что его малышка выросла в высокую и красивую синьориту, и что её работа приносит пользу местным скотоводам. А какими радостными и восхищёнными глазами провожают её местные парни, когда его малютка Сантилья идёт вдоль улицы их родного города!

— Знаешь, деда, — сказала вдруг девушка, поджав губы и стараясь сохранить ровный тембр голоса — мне тут предложили постоянную работу на крупном животноводческом предприятии. Это совсем недалеко отсюда.

Саманта вот уже несколько дней вынашивала в планах этот разговор. И дальше уже тянуть не хватало сил, потому что свободное место ветеринара могло оказаться вскоре занятым кем-то другим, если она слишком затянет со своим решением.

Увидев, что дед по-прежнему молчит, она осмелела и продолжила.

— Так я буду всегда при деле, и смогу работать на одном месте, а не мотаться из одного города в другой — а потом, подумав, добавила — Тогда ты не станешь беспокоиться о том, что однажды я загремлю на своём «Форде» куда-нибудь под откос во время очередной поездки.

— Присядь-ка — Мигель не стал отрываться от своего занятия. Очередной пучок веток в его руках ловко обернулся бечёвкой и оказался отложенным в сторону. Тут же руки старика стали выбирать из охапки новые ветки лозы, формируя из них ещё один «веник».

Если до этого Саманта стояла в дверном проёме, скрестив руки на груди, то сейчас она опустилась на ступеньку крыльца рядом с дедом. Посидев так пару минут, наблюдая за работой Мигеля, она глубоко вздохнула и склонила голову тому на плечо. Старик остановил работу, отложил свои прутья в сторону, затем замер, уставившись куда-то вдаль, долго не произнося ни слова. Наконец, не отрываясь от созерцания далёких гор на пустынном горизонте, он тихо спросил:

— Скажи, Саманта, а ты сможешь так?

— Как? Ты о чём?

— Сидеть на одном месте, чтобы никуда не ездить?

После этого он улыбнулся, и, скосив глаза на внучку, отвёл свою крепкую руку назад и обнял ту за плечо.

Странно, а ведь он почти никогда не называл её полным именем, предпочитая всевозможные уменьшительные значения имени девушки, ибо, — как в испанском языке, так и в местном родном индейском наречии — существовало множество вариантов изменённого имени Саманта. Она никогда не обижалась на все эти прозвища, искренне считая, что таким образом старик просто выражает свою глубокую привязанность к ней. Так оно и было, конечно, но не могла же девушка сидеть у пожилого человека на шее, невзирая даже на то, что по внешнему виду Мигеля невозможно всерьёз считать таким уж старым.

В разгар сезона её дед выращивал кукурузу, после продавая ту скупщикам. Он работал совместно с несколькими фермерами, у которых в наличие была различная сельхозтехника, и в целом они не бедствовали. К тому же дед Саманты плёл разные, большие и маленькие корзины, продавая затем их туристам на местном рынке. Вот только это год выдался жарким и засушливым. Урожай получился слабым. Похоже, пустыня надвигалась в сторону моря всё сильней. Да и с туристами стало заметно хуже.

Он никогда не говорил с внучкой про свой возраст и за все те годы, пока Саманта жила с ним, ей так и не удалось выведать у него или у соседей, сколько на самом деле её деду лет. Часто девушка ловила себя на том, что за эти десять лет не заметила, чтобы тот хоть как-то постарел, да и по внешним признакам не сразу поймёшь — шестьдесят, семьдесят лет Мигелю, или вообще восемьдесят.

Иногда ей вдруг казалось, что тому едва сорок, и тогда в голове Саманты вообще всё запутывалось. Словом, чудным образом её дед умел преображаться и принимать вид то дряхлого старца, то почти моложавого мужчины.

И вот сейчас вдруг он назвал её Самантой. Да ещё этот его обезоруживающий улыбчивый взгляд. Ох-хо… Да ведь не навсегда же она от него уедет! Будет жить, работать, а на выходные обязательно станет навещать своего единственного родного человека. Разве сможет она его оставить на совсем?

— Я знаю, что не сможешь меня бросить, станешь приезжать, да.

И снова эта улыбка и то чувство, будто дед прочитал мысли своей внучки. И как ему это удаётся? Ведь не колдун же он! Впрочем, кто его знает…

Надо признать, Саманта периодически становилась свидетелем многочисленных странных событий, связанных с Мигелем. К тому же девушка не раз наблюдала, как он принимал у себя неизвестных людей, приезжающих к нему из разных мест. И надо сказать, что среди них присутствовали не только индейцы, но также богатые гринго, мексиканцы или же янки. К нему наведывались как мужчины, так и женщины самых разных возрастов, и Саманта понятия не имела, кто они и откуда явились.

Невзирая на то, что уже долгие годы она живёт здесь, у самой границы с Соединёнными Штатами, Саманта долгое время испытывала уверенность в том, что её дед состоит в какой-нибудь подозрительной секте или занимается колдовством. Внешне Мигель никогда не выказывал неуважение к чувствам верующих, так как старался никогда не пропускать католических праздников, периодически посещая местную церквушку, и даже носил на шее серебряный крестик с распятием.

Одно время девушка пробовала заводить беседы с дедом на интересующие её темы, но тот либо отшучивался, называя себя «настоящим поборником веры», либо вдруг становился серьёзным и говорил что-то о великом духе, сновидениях или о брухо. Ей нечасто удавалось разговорить его, так как обычно Мигель старался отмалчиваться, либо настаивал, что пока ещё не пришёл срок для откровенных бесед. Однажды, по его словам, обязательно наступит время и тогда не только он, но и камни в пустыне заговорят.

— Я… не знаю, как ты заставляешь меня испытывать чувство вины — вздохнула Саманта и внимательно посмотрела в лицо деда — но вижу, что ты не станешь долго дуться на свою внучку, если однажды она сбежит из дома и захочет жить своей жизнью по своим правилам.

Она сказала это таким обречёно-шутливым тоном, что Мигель не выдержал. Несколько секунд он старательно сдерживался, но в его ясных глазах читалось столько веселья, что первым не выдержала сама Саманта. Она вдруг сдавленно прыснула, а затем слегка толкнула старика кулаком в плечо и окончательно рассмеялась. Точно так же шутя, тот вдруг отлетел на полметра, чуть не свалившись со ступенек, притворно потирая «ушибленное» её ударом плечо и засмеялся в ответ своим хрипловатым смехом.

— Ну, хватит уже, дед! Никогда не знаешь, что у тебя на уме. Я знала, что ты не станешь возражать.

Когда они вдоволь нахохотались и надурачились, Старик стал более серьёзен и вдруг спросил.

— Скажи, Санта, ты обещаешь мне поменьше водиться с Фиделем и его дружками? Старый ворон нашептал мне, что этот смазливый прохвост не теряет надежд увиться за тобой.

— Ох, опять ты про это? Ну, хватит уже! — Саманта скривилась и отвела взгляд, закатив глаза — Ты же знаешь, между нами ничего нет. Мы просто играем в одном оркестре, и ещё иногда танцуем. Я не виновата, что из всех партнёров он единственный, кто хотя бы одного со мной роста, а для танцевальных пар это важно. Пусть твои вещие вороны будут спокойны…

— Послушай, детка, — старик, казалось, вовсе не был рассержен от слов внучки. — Я ведь не против музыки и танцев. Я даже не против того, чтобы ты дружила с этой компанией и играла в оркестре. Просто…

Здесь старик закусил губу и посмотрел куда-то вдаль, далеко за плечо Саманты.

— Очень скоро всё изменится. Мир никогда не будет прежним. Наш город… В общем, духи гор принесли плохие вести для всех нас.

— Глаза девушки, вначале проявившие интерес к словам старика, вновь стали глядеть со снисхождением, Однако, она не нашла слов для очередных острот, которыми всякий раз сопровождались похожие разговоры. Старик слегка похлопал внучку по спине и внезапно разлившееся по телу тепло вперемешку со странной дрожью принесли в сердце какую-то далёкую, неясную тревогу.

На один-единственный миг девушке показалось, что она смотрит не на Мигеля, а на древнего индейского шамана, который, сидя у костра, напевает заунывную песню о древних магах прошлого.

И всё же она отметила искру беспокойство в глазах старика. Таким встревоженным Саманта давно его не видела. Удивительным образом дед умел переходить от шутливого тона к абсолютно серьёзному настроению, и вот сейчас он как раз и сделался таким –твёрдым и не смешным.

— Да, брось, — сказала она, стараясь сохранять полушутливую манеру разговора, однако голос её при этом точно так же странно дрожал, словно откуда-то извне или из космоса внезапно пришло понимание какой-то необъяснимой печали. Девушка не знала, не могла бы объяснить причину столь резкой перемены. Мгновенно все мысли о Фиделе и о весёлых танцах ушли куда-то на дальний план, будто не было ничего важнее того единственного момента, от которого прямо здесь и сейчас зависело будущее её, Мигеля и всех жителей Калифорнийского побережья.

Не понимая, как и почему, к ней вдруг пришли образы огромных океанских волн, вздыбленной земли и разрушенных городов. Она почти явно услышала некий жуткий стон, будто воскликнула сама природа…

Когда Мигель внезапно вывел Саманту из этого невообразимого состояния, она закончила что-т