Утерев рукавом сопли, офицер смотрел на Советский Союз и дышал полной грудью. Казалось, что Арви уже не Арви, а кто-то другой, на него похожий, но более сильный, почти могущественный, почти великий.
Отмахнувшись от комара, Арви наложил проклятие на рюсся. Он кричал:
– Вы отняли моё самое дорогое. Эйно больше нет. А Виипури в ваших руках. Я не хотел, чтобы вам достался город моего детства, но не успел его взорвать. Так вы сами его раскурочите, ха-ха! Сначала загадите парадные лестницы, сломаете печи, собьёте лепку. А потом будете поджигать и сносить дома кварталами. Вы своими руками уничтожите то, чем могли бы наслаждаться. Ваши дети не будут греться у изразцовых каминов, вы их разобьёте и выкинете на помойку. Туда же отправится наша дубовая мебель, наш ценный паркет. Сухие подвалы отсыреют и будут забиты хламом. Сломайте нашу канализацию и отопление. Угробьте прекрасную мостовую. Выламывайте гранитные поребрики – таких ни у кого нет, пусть и у вас не будет. Сами! Всё сами! В своей разрушительной силе вы переплюнете даже меня. Я не успел бы уничтожить столько великолепия. Долой кованые ворота! Даёшь помойки в живописных местах! Я вас заклинаю на разрушение красоты и уюта. Не только в моём Виипури.
