Жизнь слишком коротка, господин Томек, чтобы тратить ее на неприятные вещи.
У меня никогда не бывает работы, я тебе уже говорил. А тем более отдыха. Все это просто-напросто жизнь, и она идет своим чередом.
Потому что у жизни воображение богаче, чем у нас.
Притоков не существует. Это большая загадка. А ты принес мне кусочек нуги?
Томек так глубоко задумался, что ответил не сразу. В своих мыслях он был далеко от нуги.
Но прежде чем начать историю моего путешествия, хочу сказать тебе, что никто никогда ее от меня не слышал и не услышит. К чему? Мне бы не поверили. Подумали бы, что я сочиняю, или что мне это приснилось, или, может быть, что я сумасшедшая.
Один ты, Томек, мне поверишь — после всего, что мы пережили вместе
Приставала проснулся и принялся тереться о Ханну, чтобы та его погладила.
— Вот видишь, это самый ласковый зверь на свете!
Томек задумался: можно ли ревновать к панде по имени Приставала?
В любом случае советую ночью спать рядом с ним. Нет ничего приятнее. Он одновременно и подушка, и перина, и печка, и еще он такой спокойный, что сразу же засыпаешь.
Олух невоспитанный! — рассердилась Ханна. — Знает, что забавный и потому на него трудно сердиться, вот и творит все что заблагорассудится.
Томек решил, что опаснее всего стать рабом привычки. Нескольких дней достаточно, чтобы уговорить себя остаться, а недели — чтобы убедить себя окончательно.
А это, — продолжил Эзтергом, указывая на библиотечные полки справа, — те, что мы прочли бы вам, если бы вы не проснулись.
Томек окинул взглядом стеллажи. Там было по меньшей мере десять тысяч книг!
