и привычно потянулась к скрытому в глубине образу горящих глаз Полуденного царя… Допустил бы он такое? И тут же почудилось, будто в ответ на меня устремился чей-то тяжелый взгляд
«Иди через лес, путник.
Пусть касаются плеч твоих ветви деревьев, пусть болотные кочки сами ныряют под ноги. Не бойся коряг – твоих стоп им не коснуться. Не бойся лиходеев – их здесь нет. Не бойся тварей лесных – все они спят сейчас.
Что тревога твоя, путник?
Приходи на поляну, где изба стоит, а у избы той вдоль опор дымок курится, крыша светится, а дверей нет. Но ты сам вход отыщешь – ждут тебя там давно.
Входи, путник. Внутри светло и сухо, внутри три сестры стоят, тебя поджидают. Глаза их приветливы, а руки – теплы. Первая сестра – дева молодая и смешливая, с белокурыми волосами-волнами, в которых сплелись цветы и травы луговые. Вторая сестра – матерь с темными кудрями и с грудью, полной молока. Третья сестра – старуха с седыми космами до колен и сухими ладонями.
Проходи, путник! Нагой садись на дощатый пол, склоняй голову, принимай дары. Заведут хоровод сестры, будут касаться тебя руками, каждая будет что-то шептать, травами да цветами посыпать, глиной да пеплом голову окроплять.
Дыши, путник! Живи, путник! Стань тем, кто ты есть, путник!
И восстанешь ты новый, не тот, кто был, отныне страха не ведающий, и выйдешь на крылечко, да как падешь в мох болотный, да и примет он тебя. Глубоко-глубоко просочишься в недра земляные, словно зернышко, и взрастешь к небу стройным деревом.
Отныне лес – дом твой»
Что ни слово у них, то семя. Кат туталах! Как это по-вашему будет? А… Упадет дурное слово в дурную голову – дурное и прорастет.
А все одно: почему-то эти три Ветви служения Единому, пришедшие на смену трем Путям колдовства, подарили Светлолесью лишь три века раздора
С тех пор, как появились жрецы и заговорили о Едином. С тех пор, как они начали охотиться на колдунов и чудь… Да, не все жрецы убивают, лишь те, что носят алое и именуют себя червонными
Перья, высеченные каким-то древним мастером… Колдуном? Колдуны служили когда-то богам, людям и миру.
– Кто она?
– Крылатая. – Наставник подался вперед. – Управительница ночей, ветров и нитей жизни
13. ЯАVЬ – Один в поле воин
Я присмотрелась к маленьким облачкам: не то звери, не то змеи-аспиды, не то чудь… Его рать? Любая, лишь бы не Чудова
В полный рост он возвышался надо мной на две головы и со спины вообще походил на вышибалу, а не на музыканта – если б не гусли, которые он заботливо придерживал
Какие горькие сказки!
Теперь есть только червенцы, червонные жрецы. И только один бог – Единый.
А все колдуны прокляты.
Если старые боги действительно нас окружают – им все равно
