А Юля, завернувшись в одеяло, блаженно закрыв глаза, мечтая о чем-нибудь, постепенно засыпала.
неужели только чужое страшное горе способно нас примирить с собственными несчастьями?
Ох девки, девки! Ну что же вы делаете с собственной жизнью?»
Все еще впереди. Вся жизнь, Юль. Только не торопись, умоляю! Поживи для себя.
молодость прошла, а зрелость – прямая дорога к старости.
И плачешь, плачешь… Жалеешь себя. Женский век, дочка, короче вздоха. А потом ничего, смиряешься.
Сядешь на табуретку и воешь волчицей. Такое отчаяние, Юль! И самое страшное, что ничего впереди! Ничего!
любовь-то заканчивается, какой бы ни была. Уходит. Быт съедает, скандалы, взаимные претензии. Обиды сжирают – вот что самое страшное. Моментами смотришь и ненавидишь. За все ненавидишь и все раздражает.
Как быстро, почти мгновенно может измениться вся жизнь! Буквально в одну минуту.
ты… Добровольно лезешь в ярмо и еще предлагаешь порадоваться вместе с тобой.
