Дмитрий Зорин

Марш в никуда

Фрагменты памяти. Том II

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Дмитрий Зорин, 2018

Данная книга является продолжением первой книги сборника под названием «Сказка и быль».

Путь, который судьба отмерила пройти поколению автора, с начала 60-х до середины 80-х годов, получивший отражение в этой книге, был насыщен многими событиями. На своём примере автор стремится показать потомкам, что их может ожидать на пути вхождения в самостоятельную жизнь, обретения семьи и необходимости осознания связанной с этим ответственности.

16+

ISBN 978-5-4490-5817-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Марш в никуда
2. Часть первая: Пора зрелости (1961—1965 гг.)
   1. От автора
   2. Глава первая: Начало нового пути
   3. Глава вторая: Путевые заметки
   4. Глава третья: В новом качестве
   5. Глава четвёртая: Новые испытания
   6. Глава пятая: И снова в путь
3. Часть вторая: Борьба противоречий (1965—1974 гг.)
   1. Глава шестая: Обретение призвания
   2. Глава седьмая: Вынужденое перемещение
   3. Глава восьмая: Первое путешествие за границу
   4. Глава девятая: Опять те же грабли
   5. Глава десятая: Мир за колючей проволокой
   6. Глава одиннадцатая: Продвижение по службе
   7. Глава двенадцатая: Два лица одной системы
   8. Глава тринадцатая: Практика коммунистического труда
4. Часть третья: Самоутверждение (1974—1981 гг.)
   1. Глава четырнадцатая: Учиться учить
   2. Глава пятнадцатая: Процесс технического творчества
   3. Глава шестнадцатая: Испытание доверием
   4. Глава семнадцатая: Тревожное затишье
   5. Глава восемнадцатая: Пора восторгов и разочерований
5. Часть четвёртая: Испытание на излом (1981 — 1985 гг.)
   1. Глава девятнадцатая: Переходная пора
   2. Глава двадцатая: Расправа
   3. Глава двадцать первая: «Пришла беда открывай ворота»
   4. Глава двадцать вторая: Надеяться, бороться и не сдаваться
   5. Глава двадцать третья: Борьба продолжается
   6. Глава двадцать четвёртая: «На пороге перемен»
6. Заключение
   1. Используемые материалы и литература
   2. Для заметок

Аннотация на вторую книгу сборника

«Марш в никуда»

Данная книга является логическим продолжением первой книги сборника под названием «Сказка и быль». Эта книга получила название «Марш в никуда». Она отражает состояние общества и условия жизни советских людей в замкнутом пространстве «Железного занавеса» периода «Холодной войны». Начало этого периода отмечено в советской историографии как «хрущёвская оттепель». Для автора и его товарищей этот период был знаменателен прощанием со студенчеством и началом новой жизни в качестве молодых специалистов — так называли тогда выпускников техникумов и ВУЗов.

На этом пути молодым людям пришлось столкнуться не только с трудностями профессионального роста, но и с противоречиями между тем, чему их ранее учили, и практикой жизни, в том числе в сфере идеологических и нравственных отношений. Этому автор уделяет в книге много внимания, делясь своим опытом с последующими поколениями, считая, что именно на этом этапе формируются профессиональные и нравственные качества молодого человека. Именно в преодолении трудностей и противоречий формируется его гражданская позиция. Хотя период «хрущёвской оттепели» не предвещал никаких катаклизмов, тем не менее, смену лидеров во власти добровольной не назовёшь. В период «брежневского застоя» страна оказалась на пороге тяжелейшего кризиса, поразившего «надежду всего трудового человечества» — страну Советов. В этот период автор и его поколение вошло, будучи зрелыми людьми. Многие из них, обретя свой жизненный опыт, были готовы принимать самостоятельные решения вне зависимости от идеологических установок. Это тоже нашло отражение в данной книге.

Путь, который судьба отмерила пройти поколению автора, с начала 60-х до середины 80-х годов, получивший отражение в этой книге, был насыщен многими событиями. Они имели основополагающее значение для формирования у автора и его современников восприятия жизни, их самосознания, их гражданской ответственности. На своём примере автор стремится показать потомкам, что их может ожидать на пути вхождения в самостоятельную жизнь, обретения семьи и необходимости осознания связанной с этим ответственности, необходимости овладевать умением преодолевать жизненные трудности и всегда быть готовым к борьбе за отстаивание своих идеалов достоинства и чести.

«Сии слова верны и истинны»

(Откровение святого
Иоана Богослова)

Каждый человек, которого я встречаю, меня в чем-то превосходит, и в этом смысле, я могу у него поучиться.

Ральф Эмерсон, американский философ

Часть первая:
Пора зрелости
(1961—1965 гг.)

От автора

В название данной книги автор заложил смысл её содержания, отражающего состояние общества и условия жизни советских людей стремящихся к реализации цели — построения общественного устройства всеобщего благосостояния и счастья, называемого коммунизмом. В эту сказку поверили не только советские люди, но и миллионы людей из других стран. Настолько она была желанна и завлекательна.

Период, с которого автор начинает своё повествование в этой книге в современной историографии освещается так:

«Пришедший к власти в итоге напряжённой борьбы с соратниками Сталина Хрущёв искренне стремился к переменам и успел многое: развенчал деятельность Сталина и начал реабилитацию репрессированных, попытался реформировать сельское хозяйство, стремился упрочить позиции СССР во внешнем мире. Но во всех случаях не хватало серьёзного осмысленного анализа положения в стране. Возврата к Сталинским временам уже не могло случиться, но и как двигаться вперёд, архитектор „оттепели“ представлял себе весьма смутно» [5, стр. 299].

Приведённый выше вывод находит подтверждение в характеристике этой противоречивой натуры, данной академиком А. Н. Яковлевым:

«Как вредоносный утопист и несгибаемый жрец всеобщего счастья через советский строй, Хрущёв без колебаний шагал в коммунизм. Стремился за горизонт, но отдалялся от него ровно настолько, насколько приближался к нему. Он совсем не знал, что там, за горизонтом. Как говорили древние, человек идёт дальше и дольше тогда, когда не знает, куда он идёт» [7, стр.175].

Подтверждением этому была новая Программа КПСС, принятая XXII съездом партии, прошедшим в Москве 17—31 октября 1961 года. Эта программа авантюрно провозглашала построение в СССР коммунистического строя к 1980 году: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме»[1]

Как говорится «Пути господни неисповедимы» так и путь, которым нас хотели привести в коммунизм возомнившие себя богами большевики, был им не ведом.

Хрущёв как историческая личность в немалой степени определял общественное и государственное развитие страны в течение первого десятилетия после смерти Сталина.

Завершает книгу автор освещением, как считали некоторые исследователи, началом оздоровительного периода больного общественного организма, находящегося на пороге тяжелейшего рецидива кризиса этой болезни, который ему ещё предстоит перенести.

Путь, который отмерила судьба пройти поколению автора в средней части его жизни длинной в четверть века, получивший отражение в этой книге, был насыщен многими событиями. Они имели основополагающее значение для формирования автором и его современниками восприятия жизни, их самосознания и гражданской ответственности. И тем больнее было на завершающем этапе этого пути ощутить осознание тупиковой ситуации, в которую завела страну бесперспективная, построенная на псевдонаучных догмах и демагогии идеология, десятилетиями прививаемая сотням миллионов советских граждан большевистской властью.

История учит, что преемственность поколений не означает огульного приятия опыта предков.

Необходимо уметь отделять хорошее от плохого, полезное от наносного, здоровое от больного. Только путём критического анализа и воспроизводства положительных качеств прошлого опыта, возможно совершенствование своего опыта и передача его в обогащённом виде потомкам. Приверженность этому принципу имеет исключительное значение для автора этого труда. Сегодня это стало возможным, а тогда по яркому выражению одного моего современника и хорошего товарища —

«советский народ стройными рядами маршировал к стадному состоянию под бравурные звуки хорошо слаженного марксистко-ленинского ансамбля» [8, стр.9].

Начало этого периода, называемого многими историками «оттепелью» не предвещало ни каких катаклизмов, тем более угроз существующему строю и власти.

[1] Из речи Хрущёва на XXII съезде КПСС

Глава первая:
Начало нового пути

С окончанием учёбы в техникуме ушла в прошлое незабываемая пора пылкой юности и бесшабашной ранней молодости. Мы, я имею в виду себя с женой и наших однокашников по техникуму, вышли на старт новой жизни. Дальше была дистанция длиною в жизнь и сколько её каждому судьба отмерила, нам было неведомо. Каждого ждала своя доля, своя судьба, но начало нового пути у всех было сходное. Получив распределение на работу, мы после последней встречи на выпускном банкете расстались, и со многими за редким исключением уже больше никогда не встречались, хотя клялись собираться регулярно. Со свойственной нашему возрасту беспечностью мы были убеждены в счастливом будущем, не ведая о тех препятствиях, которые жизнь нам готовила, которые нам предстояло преодолевать, или отступать перед ними.

Начав движение с общего старта, мы отправились в путь, направление и правила его прохождения нам было определено с детства и закреплено в период отрочества и юности. Направление это определялось высшей целью, обозначенной нам КПСС — построение «светлого коммунистического будущего». Но жизнь природы протекает по своим законам и правилам, которые, будучи неподвластны идеологическому догматизму, нередко диктовали нам свои условия, и как им следовать, зачастую приходилось решать самостоятельно.

Надо признать, что власть последовательно проводила политику государственной поддержки молодёжи, оканчи­вающей высшие и средние специальные учебные заведения. Статус «молодых специалистов» обеспечивал выпускникам получение на предприятиях распределения заявленных их руководством должностей, размера заработной платы, предоставление жилья. Для одиноких выпускников — это минимум — место в общежитии. Для семейных выпускников — это минимум — комната в общежитии с льготной перспективой получения квартиры. Иногда при наличии потребности в специалистах и возможностей предприятие предоставляло молодым специалистам сразу квартиру. Молодого специалиста не имели права использовать не по назначению (не по специальности), уволить с работы до истечения двух лет. Прибывшим на работу предоставлялся ряд льгот, предусмотренных действующим законодательством и условиями договора при распределении. Государство заботилось о выпускниках ВУЗов и средних специальных учебных заведений, и защищало их права.

Задолго до выпуска в учебные заведения по ведомственной принадлежности или по потребности от предприятий, организаций, учреждений поступали заявки на молодых специалистов. В этих заявках указывалось: предлагаемая должность, должностной оклад, форма обеспечения жильём и ряд других обязательств предприятия по отношению к будущему молодому специалисту. Все поступившие предложения вакансий вывешивались на специальном стенде для ознакомления выпускников.

Право выбора обеспечивалось средним балом оценки знаний выпускников за весь период обучения. Таким образом, правом первоочередного выбора пользовались выпускники с высоким средним балом. Те, кто имел средний бал ниже, довольствовались при распределении тем, что осталось. Вроде бы справедливая методика распределения — хорошо учился, получаешь лучшее место — учился хуже, получай, что осталось. На практике это далеко не всегда гарантировало предприятию приобретение специалиста того уровня, на который оно рассчитывало. Высокий средний бал теоретической подготовки в учебном заведении не гарантировал гармоничного соединения теории с практикой. Нередко молодые специалисты со средним уровнем теоретических знаний на выходе из учебных заведений становились профессионалами в сфере производственной деятельности и хорошими организаторами производства. И наоборот, молодые специалисты, имеющие высокие показатели теоретической подготовки, оказывались не способными к практической производственной деятельности. Но именно из их числа формировался резерв управленческого персонала. Именно они чаще проявляли себя в общественно-политической сфере.

Молодым людям, создавшим свою семью в отличие от своих товарищей по студенческой поре, не обзаведшимися семьями, вхождение в самостоя­тельную жизнь было серьёзным испытанием. Это относилось и к автору книги, хотя ему, уже имеющему на тот момент опыт производственной деятельности, было легче адаптироваться в новой обстановке. Далее автор обращается к читателю от первого лица.

На первом этапе нам с супругой предоставили рабочие вакансии, это было общепринятой практикой. Лично я впоследствии убедился, что такой подход был оправдан. Трудно стать хорошим руководителем, не зная всех тонкостей работы своего участка, а познать это можно только, пройдя все этапы этой работы. Мой жизненный опыт позволяет сделать вывод, что авторитет любого руководителя, прежде всего, зависит от его профессионализма, а уж потом от всего остального. На период этого повествования я ещё не обладал таким опытом. На начальном этапе мне предложили работу слесаря ремонтной бригады лесопильного цеха с оплатой по тарифу пятого разряда, а жене работу бракёра на складе готовой продукции.

Надо отдать должное руководству всех уровней предприятия за внимание и доброжелательное отношение к нам, только вступившим на путь своей самостоятельной жизнедеятельности. Мы в этом очень нуждались, учитывая наличие у нас маленького ребёнка и это, конечно, нам очень помогало. Нас обеспечили двухкомнатной квартирой в помещении барачного типа, но мы были и этому рады, ведь это было наше первое своё семейное гнёздышко, а в, то время с жильём в Красноярске, как и во всей стране, было тяжело. Только начиналась развёртываться хрущёвская программа ликвидации жилищной проблемы за счёт массового строительства малогабаритного дешевого жилья, так называемых в народе «хрущёвок». Нам было выплачено положенное по закону молодым специалистам подъемное пособие, что позволило начать обустройство нашей маленькой квартирки.

Приобретённые ранее на производстве и в период учёбы в техникуме опыт производственной деятельности и технические знания помогли мне быстро вписаться в трудовой коллектив, чему не в малой степени способствовала и присущая мне коммуникабельность. И всё же главным были помощь бригады и правильное решение руководства цеха об использовании меня в ремонтной бригаде. К этой работе в какой-то степени я был готов. У меня был опыт работы станочника по металлообработке на телевизорном заводе или как он в то время назывался — п./я 124 и слесаря-ремонтника на заводе самоходных комбайнов. В техникуме я приобрёл определённый объём технических знаний, необходимых для работы с чертежами и эскизирования деталей, по техническим требованиям к их изготовлению, а также получил практику обслуживания и ремонта деревообрабатывающего и лесопильного оборудования. Думаю, что если бы меня поставили дежурным слесарем в этом цехе я, наверное, не справился бы со своими обязанностями, уж очень специфична работа дежурного слесаря в лесопильном цехе, а работа в ремонтной бригаде рядом с опытными товарищами и механиком были мне по силам. Механиком цеха работал Владимир Беляев, слесарь профессионал экстра-класса, а бригадиром ремонтной бригады был не уступавший ему в профессионализме Пётр Бартушка. Это его так переименовали на русский лад, а на самом деле его звали Петрас, по национальности он был литовец. Они были большими друзьями и заменяли друг друга во время болезни или отпусков. Хотя, что касается болезни, то я таких случаев не помню. Мы как-то быстро нашли друг с другом общий язык и вскоре все заговорили о трёх неразлучных друзьях. Они компенсировали недостаток моего профессионализма в практике проведения ремонтных работ, терпеливо объясняя мне те или иные приёмы и всячески помогая мне. Я был им полезен в технической части подготовки и проведения тех или иных видов ремонтов согласно утверждённому на комбинате графику ППР (планово-предупредительный ремонт).

Технология лесопиления при трёхсменном режиме работы предусматривает обязательную наладку, регулирование и осуществление ремонтных работ в выходные дни. Это позволяло поддерживать оборудование, работающее в тяжёлых условиях эксплуатации, в рабочем состоянии. К осуществлению этих работ привлекались наиболее квалифицированные специалисты рабочих профессий и ИТР (инженерно-технические работники). Их объединяли в специальные ремонтные бригады, основная деятельность которых, как отмечалось выше, проходила в выходные дни. В будничные дни недели, производилась тщательная подготовка к этим работам. Подготовка включала в себя изучение состояния работы оборудования по записям в журнале дежурных ремонтников, по показаниям приборов регистрирующих работу механизмов, по замечаниям рабочих-станочников, мастеров, технологов и других специалистов. Далее составлялся план проведения ремонтных работ на выходные дни, заказывались в ремонтно-механическую мастерскую детали, требующие замены, приобретались запчасти и необходимые материалы, изготавливались приспособления. В помощь бригаде придавались необходимые для производства ремонтно-наладочных работ специалисты разных профессий: плотники, шорники, станочники ремонтно-механических мастерских, газоэлектросварщики, кузнецы и другие. Мне, помимо непосредственного участия в осуществлении ремонтных работ вменялось в обязанность: составление эскизов деталей, требующих замены или восстановления, с указанием технических требований к их изготовлению; оформление заказов на их изготовления и заявок на запчасти и материалы; осуществление контроля над техническим обеспечением ремонтных работ. Во время ремонта я наравне с другими рабочими выполнял любую необходимую работу. Этот период моей трудовой деятельности позволил приобрести практические навыки технического мышления, конструирования, пространственного воображения, практику работы разными инструментами, использования стандартных и нестандартных приспособлений. Всё это впоследствии мне очень пригодилось, и позволило чувствовать себя уверенно в будущем.

Мои новые друзья пользовались непререкаемым авторитетом не только в коллективе цеха, в котором мы работали, но и на комбинате. Их советом не гнушались главные технические специалисты, руководители аппарата управления предприятием. К их помощи прибегали, когда где-то возникала аварийная ситуация, или требовалось профессиональное исполнение каких-либо работ. Надо сказать, что их труд всегда высоко оплачивался. Не обходили их и поощрениями, включая денежные премии. Они подключили меня ко всем своим работам, и я стал пользоваться теми же благами, что и они. Мне, как человеку чуть больше года создавшему семью, и только что начавшему самостоятельную жизнь, это было как нельзя кстати.

Если на работе мы были едины, то бытовая сторона жизни складывалась у нас по-разному. У Володи с семьёй не всё было благополучно, а с Петром мы несколько лет дружили семьями. Его жена, по профессии школьный учитель, на мой взгляд, была умной женщиной, добрым человеком и хорошей хозяйкой. У них было две очаровательных девочки и мальчик. Мы с супругой часто бывали у них в гостях. Они у нас бывали почему-то гораздо реже, наверное, мы ещё не умели быть гостеприимными, хотя я, во всяком случае, к этому очень стремился. Правда, у нас были ещё две семейные пары, с которыми мы в то время дружили, и они часто бывали у нас в гостях, как и мы у них. Наверное, потому что мы жили вблизи друг друга и в одинаковых условиях, т.е. в домах барачного типа и это нас уравнивало. Это тоже были мои друзья. Один из них начальник ремонтно-механических мастерских Николай Зубрилов, другой мой коллега, работающий дежурным слесарем в том же цехе Павел Бочкарёв.

Семья Зубриловых была близка нам по духу, они так же были молодыми специалистами, примерно одного с нами возраста и интересы у нас были схожи. У них был сын немного старше нашего старшего сына Юры, жившего пока на Украине у бабушки.

Павел Бочкарёв мне много помогал на первом этапе, и мы с ним сдружились. У него была хорошая жена, которая всегда нас привечала и дочь, которую они очень любили. Наши с Павлом дружеские отношения продолжались долгое время, дольше, чем со всеми упомянутыми выше мною лицами, и в этом заслуга его и его жены.

Если мне, как мужчине, я считаю, повезло с работой, то моей жене как молодой женщине на первом этапе пришлось не совсем легко. Её назначили бракёром на биржу (склад) пиломатериалов. Это очень ответственный участок службы технического контроля качества продукции. Помимо ответственности это работа связана с тяжёлой физической нагрузкой и работой на открытом воздухе в течение всей смены. Предприятие работало в три смены, и это для молодой девушки тоже было не просто. Я в ночные смены встречал её, так как район, в котором мы жили и работали, не считался в городе благополучным. Вскоре она была переведена в цех домостроения, сначала контролёром, а потом мастером ОТК (отдел технического контроля). Таким образом, она раньше меня, пройдя испытание рабочей профессией, стала инженерно-техническим работником. Будучи человеком ответственным и не лишённым карьерных амбиций, что я считаю нормальным качеством, моя жена успешно продвигалась по карьерной лестнице, и пользовалась заслуженным авторитетом и уважением окружающих, как в среде рабочих, так и в среде ИТР и служащих.

В отличие от многих своих бывших однокашников, не отягощённых семейными заботами и думами о детях, нам с женой приходилось более рационально планировать наш семейный бюджет. Кроме этого нам очень хотелось начать хоть как-то помогать родителям, которые продолжали поддерживать нас, сознавая, что у нас ещё ни чего нет, что нам надо что-то приобретать, как-то обустраивать свою жизнь. И это действительно было так, но мы сознавали, что пора бы уже и честь знать.

Семейные и общественные отношения в среде нашего и ближайших ему поколений при наличии некоторых различий в основном были схожи. Так мой брат заканчивал учёбу в Сибирском технологическом институте на лесомеханическом факультете. У него наступила ответственная пора работы над дипломным проектом и его защита перед ГЭК (Государственной экзаменационной комиссией). Наша мама представитель поколение родителей, продолжала работать в Красноярском гарнизонном госпитале, а бабушка представляющее ещё более старшее поколение, вышла на пенсию и командовала домашним хозяйством. Жили они одними целями, руководствуясь сложившимися принципами, основу которых составляло воспитание и опыт предков. Мы постоянно общались, считая себя единым целым, поэтому наши с женой заботы воспринимались ими как свои и, наоборот, их заботы не были для нас безразличны, и все мы в силу своих возможностей старались помогать друг другу. Так жило большее число наших современников.

Семейная сплочённость, базирующаяся на родовых и общественных традициях, заботливое отношение родителей к своему потомству и ответственность за исполнение воспитательных функций, любовь и уважение детей к родителям, и чувство долга перед ними, вот отличительные особенности семейных отношений наших поколений, являющееся воплощением в нас опыта наших предков. Это, я считаю — один из примеров преемственности поколений.

В связи с этим необходимо сделать маленькое отступление и, нарушив хронологическую последовательность повествования, обратить внимание читателя на то состояние отношений, между детьми и родителями, которое сложилось в нашем обществе сегодня. Может быть, это сравнение заставит некоторых увидеть своё отражение не в кривом, а в нормальном зеркале, и попытаться, пока не поздно, что-то исправить в своей жизни, и в жизни общества в целом. Для меня и представителей моего поколения неожиданным стало обстоятельство, которое как-то незаметно вошло в образ жизни нынешних поколений соотечественников. Это обстоятельство касается не только отношений детей и родителей непосредственно, но и отношения к этому общества и государства и, что меня больше всего поражает, это безысходная покорность, с которой к этой ставшей проблемной для многих стариков ситуации относятся они сами.

Для нас отношение к родителям, забота о них было священным понятием. Мы не воспринимали это как обязанность, это с детства закладывалось в наше сознание и не только родителями. Это и генетическая память предков, и надо отдать должное, действовавшей тогда в стране системе воспитания молодого поколения. Слова из популярной в наше время песни: «Молодым везде у нас дорога, Старикам везде у нас почёт», были основополагающим принципом нашей жизни.

У нас родители в большинстве своём помогали и сегодня помогают детям, пока хватает здоровья и сил, и многие дети воспринимают это как должное. Правда, почему-то случилось так, что некоторые представители нынешних поколений, и, к сожалению, число их пока не уменьшается, не считают себя обязанными перед родителями, достигшими преклонного возраста, или по состоянию здоровья потерявшими возможность обеспечить себе сносное существование, которое в нашу бытность детьми им обеспечивало государство с нашим участием. Я мучительно ищу ответ на вопрос, как это могло случиться?

Сталкиваясь с образом жизни американцев или жителей некоторых стран западной Европы в период своих деловых поездок, я обратил внимание на отличительную особенность существующих там взаимоотношений между родителями и их детьми. В Америке, например родительские обязанности перед детьми обычно заканчиваются по достижению последними совершеннолетия и получения образования или профессии. И, тем не менее, отношения доброжелательности, готовности оказать помощь, там сохраняются. Нечто подобное отличает и другие страны, хотя всегда присутствуют свои национальные черты в родовых отношениях, но антагонистических элементов, подобных тем, что в последнее время присутствует у нас, мне встречать не приходилось.

Сегодня не является из ряда вон выходящим не только безразличие детей к своим старым и немощным родителям, но даже враждебное отношение к ним, нанесение им побоев с целью вымогательства у них денег или чего-то другого. Телевидение устраивает шоу по этой тематике, а общество безмолвствует.

Стало обычным делом, когда молодая мама отказывается от своего родившегося ребёнка, а у спившихся родителей дети становятся беспризорными преступниками и малолетними проститутками. Наверное, нечто подобное случалось и у нас, но то, что это было исключение, а не правило, как сегодня я убеждён. Уверен, что меня в этом поддержат мои сверстники. У нас просто не было питательной среды для такого общественного уродства ни в семье, ни в обществе, ни в проводимой государством политике.

Я не хочу огульно винить в этом всю сегодняшнюю молодёжь. Но отговориться русской поговоркой: «В семье не без урода» в сложившейся ситуации в этой сфере межличностных отношений, превратившейся в общественную проблему, не получается. Уж слишком деформировались за какие-то два десятка лет современная семья и современное общество, допустившие это уродство.

Было бы не честным не признать, что в немалой степени в этом виноваты и мы, представители старших поколений, включая наших детей не передавшие вековой опыт наших предков и наш опыт в области родственных отношений.

Общество, допустившее эту деградацию, не имеет перспективы нормального развития без восстановления в своей среде уважительного отношения к старикам и заботы о достойном обеспечении их старости.

Особую ответственность несут государственные институты власти, которые не сумели сохранить положительный опыт формирования государственной политики в социальной сфере. Этот опыт обеспечивал социальную защиту населения и достойную жизнь своих граждан, достигших пенсионного возраста. Почему он оказался невостребованным — разговор впереди.

Начало шестидесятых годов нельзя назвать периодом благополучия. В тоже время утверждать, что мы ощущали большую нужду, и не позволяли себе жить жизнью свойственной нашему возрасту и духовным потребностям, я не могу. Мы старались жить экономно, но могли себе позволить ходить в театры, на концерты, в клубы на танцы, вращаться в кругу старых и новых друзей и знакомых. Казалось, ни что не угрожало нашему благополучию. Наша информированность о происходящем вокруг нас строго дозировалась на уровне, определяемом действующей политической системой, о чём мы как-то не задумывались, так как были частью этой системы. О тех, кто думал иначе мы или ни чего не знали, или знали то, что нам предписывалось знать, когда системе надо было разыграть очередной политический спектакль. Тогда мы узнавали об очередном «диссиденте», «враге народа» или «предателе интересов советского народа» и дружно публично клеймили их позором.

Мы считали, что установившемуся в стране в начале шестидесятых годов порядку, несмотря на съезд КПСС, разоблачивший культ личности Сталина, серьёзно ни что не угрожало, а появившиеся первые ростки демократизации общества, мы воспринимали как приближающее наступление «светлого будущего».

У правящей элиты была прочная база, крепкие тылы, взращивалась надёжная смена, обеспечивающая преемственность поколений. Этой сменой считались мы, поколения конца тридцатых, начала сороковых годов, воспитанные на большевистской идеологии, слепо преданные внушённым нам с детства идеалам и наказам наших отцов, положивших на алтарь, в том числе и ради торжества этих идеалов, свои жизни.

Несмотря на то, что верхушку пирамиды власти уже стали раздирать противоречия — ржа делала своё неумолимое дело, процессу управления системой ничего не угрожало. Нам молодым всё это было неведомо, и мы со свойственной возрасту энергией, непоколебимой верой в наше исключительное предназначение, готовые к любой борьбе преодолевали все преграды и трудности, возникающие на нашем пути. Решали любые задачи, выдвигаемые перед нами от имени партии и народа. Каждая такая задача становилась подвигом комсомола — организатора советской молодёжи и на его знамени появлялись всё новые высшие награды Родины. Мы тогда не знали, что значительная часть приписываемых комсомолу заслуг принадлежала другой отверженной части общества, чьи свершения осуществлялись подневольно в условиях, не гарантирующих выживание, за скудную пайку хлеба под дулом оружия и оскалом рычащих и натасканных на людей псов. Награды за их свершения получали их начальство, надзиратели и комсомол. Впоследствии мне придётся плотно столкнуться с режимом принуждения на практике, познать его суть и это на многое откроет мне глаза. Но это будет потом, а пока мы пребывали в состоянии счастливой эйфории, радовались каждому приходящему дню, строили планы на будущее. Каждый день приносил нам новые знания и ощущения. Мы всё больше и больше втягивались в окружающую нас жизнь и искали в ней своё место. Под «мы», я подразумеваю не только себя, свою жену, наших друзей, но и наших сверстников и близкие нам по возрасту поколения людей нашей необъятной страны. В то время не было какого-либо внешне заметного размежевания в образе жизни молодых людей моего или близкого ему возраста.

Глава вторая:
Путевые заметки

По закону молодым специалистам первый отпуск полагался раньше положенных для всех граждан одиннадцати месяцев отработки, и летом, поэтому ещё не прошло и года после нашего оформления на работу, как нам с женой был предоставлен отпуск. Учитывая и то, что нам необходимо было впервые представиться в семейном качестве перед родственниками на Украине, и что там временно проживал наш сын, руководство предприятия, предоставило нам отпуск в одно время. Это наше первое совместное путешествие было насыщено множеством впечатлений. Одно из наиболее ярких событий, было связано с Москвой, где с нами произошёл забавный случай.

Я впервые, если не считать армии, совершал столь длительное путешествие. В то время путь до Москвы занимал более трёх суток, а до места проживания родных моей жены, шахтёрского посёлка Большое Платово под городом Антрацитом Луганской области УССР, ещё около двух суток.

В Москве в то время проходил какой-то международный форум, на который съехались многочисленные делегации из разных стран. Попав впервые в столицу, мы, конечно, постарались максимально использовать представившуюся возможность познакомиться с неё достопримечательностями, и постараться побывать в святых для советских людей того времени местах, среди которых особое место занимали мавзолей В. И. Ленина и Красная площадь. Мы остановились в Москве, у родственников наших красноярских приятелей, с которыми была достигнута предварительная договорённость.

Гости Москвы на красной площади

Первым в нашем плане было посещение мавзолея. Расспросив наших гостеприимных хозяев, мы рано утром отправились в Александровский сад, откуда, как нам объяснили, формировалась группа желающих попасть в мавзолей. В силу своей провинциальности, мы не сориентировались в маршруте, и вместо Александровского сада оказались в Серебряном бору. Осознав свою оплошность, мы поспешили её исправить, но времени явно не хватало. Вход в Александровский сад по предусмотренному регламенту посещения мавзолея был уже закрыт, тем более он до предела был забит желающими, посетить мавзолей. В основном это были делегации участников международного форума, которым была предоставлена возможность осуществить это организовано. Моя предприимчивая натура не могла смириться, казалось бы, с непреодолимым препятствием и я мысленно стал прокручивать в голове разные варианты преодоления его. Через имеющиеся проходы пройти было невозможна, они были закрыты и снаружи, кругом была охрана. Внутри сада вдоль высокого забора из кованых прутьев через каждые 20—30 метров стояли милиционеры и внимательно следили за порядком.

Москва, Александровский сад, отсюда начинался путь

к мавзолею В. И. Ленина, 1962 год

Несмотря на бесперспективность любого решения, я решил рискнуть, так как мысль о том, что, оказавшись в Москве, ты не посетил мавзолей человека, почти божества, с чьим именем была связана вся твоя жизнь, была для меня кощунственной.

Я шёпотом поведал жене о своём замысле, который вызвал у неё чувство тревоги за меня, и она стала меня отговаривать от задуманного. Я же решил попытаться осуществить замысел.

Очередь желающих посетить мавзолей В. И. Ленина

Выбрав место, где расстояние между милиционерами, стоявшими за оградой внутри сада, было наибольшим, а толпившиеся там люди находились ближе к ограде, я каким-то чудом преодолел забор и ринулся в массу людей и затерялся там. Мне помогли члены какой-то делегации из Юго-Восточной Азии, может Китая, Вьетнама или Кореи. Они поняли моё намерение и, пропустив меня, весело сомкнулись. Тем самым они помешали пытавшимся меня преследовать милиционерам, что позволило мне скрыться. Осмотревшись, я увидел какое-то объявление, около которого стояло несколько человек и внимательно читало его. Заинтересовавшись, я подошёл к ним и прочёл правила посещения мавзолея, и это навело меня на мысль, как провести в сад жену. Я, осмотревшись, увидел её за забором и стал привлекать её внимание, махая рукой. Когда она меня заметила, я дал ей знак, чтобы она шла к центральному входу в сад, и сам направился туда же. Подождав, когда она подойдёт к воротам, я обратился к старшему по званию сотруднику милиции с просьбой выслушать меня. Я нарисовал ему словесную картину о том, как двое молодожёнов из далёкой Сибири по пути на родину к жене специально остановились в Москве, чтобы посетить мавзолей вождя, о чём они всю жизнь мечтали. Как, проведя бессонную ночь, они приехали в Александровский сад, и там прочитали правила посещения мавзолея, в которых было записано о запрете иметь при себе сумки, фотоаппараты и так далее. Они, будучи из далёкой провинции, не могли знать об этом, а у них с собою была сумка и фотоаппарат. Жена пошла, сдать всё это, как и предлагалось в камеру хранения исторического музея, и в это время закрыли ворота, и прекратили доступ на территорию Александровского сада. И вот я нахожусь в саду, а моя молодая супруга, у которой нет ни кого знакомых в городе, стоит за оградой и не знает, что ей делать. Моё повествование и моя речь видимо были настолько убедительны, что вызвали у сотрудника желание, помочь нам. Он попросил меня указать, где находится моя жена. Когда я это сделал, он подошёл к ней, взял её под руку и завёл через ворота в сад, тем самым, воссоединив нас. Впоследствии мы с друзьями не раз весело смеялись, когда я вспоминал этот забавный случай.

Конечно, за два дня невозможно «объять необъятное», тем более без предварительно продуманного и спланированного порядка знакомства с достопримечательностями столицы. Поэтому наше первое посещение Москвы в этом плане было малопродуктивно, хотя впечатлений было уйма.

На следующий день мы продолжили своё путешествие, сев на поезд, идущий по маршруту Москва — Ростов на Дону. Ехать нам надо было до станции Дебальцево. На станцию Дебальцево мы прибыли рано утром. Дальше наше путешествие, во всяком случае, для меня это было путешествие, так как на Украине я был впервые, продолжалось на междугороднем автобусе до города Антрацита, откуда местным транспортом мы добрались до шахтёрского посёлка Б. Платова, где проживали мама и родственники моей супруги. Мы не предупреждали о дне своего приезда, поэтому нас никто не встречал, хотя конечно нас ждали, потому что знали, что мы в дороге. Настроение у меня было тревожное, так как я не знал, какое гостеприимство меня ожидает. Я в первой книге писал, что наши родители были не в восторге от нашего решения пожениться, поэтому основания для тревоги у меня были, но моя жена меня всячески успокаивала, убеждая, что всё будет нормально.

Моя тёща встретила меня хоть и сдержано, но доброжелательно. Весть о нашем приезде моментально разнеслась по небольшому рабочему посёлку, где все знали друг друга и многие находились в родственных отношениях. Сначала я познакомился с женской половиной новой родни, так как мужская половина, а в основном это были шахтёры, находилась на работе, или отдыхали после ночной смены.

Работа на шахте осуществлялась в четыре или пять смен, я уже сейчас не помню, поэтому всем собраться в один день не представлялось возможным. Таким образом, представление меня родне шло днём и ночью. Так как это сопровождалось застольем, у шахтёров, как и у сибиряков, это традиция, я вскоре потерял чувство времени и начал путать день с ночью.

Все вместе собрались в воскресенье. К этому времени я уже познакомился с процессом самогоноварения, которым в посёлке занимались почти в каждом доме. Даже была своеобразная конкуренция. Чтобы убрать конкурента, и отвести от себя возможное подозрение со стороны правоохранительных органов, нередко соседи «стучали» друг на друга этим органам. Так, во всяком случае, мне поясняли мои новые родственники.

Отношения у меня с родственниками жены, на мой взгляд, складывались хорошо. Я до конца жизни буду, благодарен моим новым «родичам», как на Украине принято говорить, за доброе ко мне отношение, я всегда старался платить им тем же. Моя тёща, её сын и дочь — брат и сестра моей жены, её внучка — дочь брата моей жены, дети её сестры, Клавдии Афанасьевны — двоюродные брат и сестра моей жены, не раз гостили у нас. Её двоюродная сестра Татьяна и племянница Людмила, закончили в Красноярске тот же техникум, в котором учились мы. Моя жена, а потом и я в то время уже работали в нём преподавателями. Родные сестра и брат жены некоторое время жили у нас. С мамой моей жены у меня сложились очень добрые отношения, сохранявшиеся до конца её жизни. Я тоже всегда буду хранить добрую память о ней. Наших родителей и родственников с обеих сторон также связывали добрые уважительные отношения. Мы семьёй и я отдельно, обычно в связи с командировками навещали родных жены, и нам всегда был оказан тёплый приём и гостеприимство.

Юра, так звали старшего из детей в нашей семье, в то время ещё единственного вначале не выражал особого желания дружить со мной. При моих попытках приласкать его или поиграть с ним он мне заявлял, чтобы я «тикал» от него и замахивался на меня. Да и к маме он особенно не тянулся. Он был привязан к бабушке, которая ему с момента его сознательного восприятия жизни заменила, и мать и отца и всех других и ничего другого ожидать и требовать было бессмысленно. Бабушка тоже к нему была очень привязана и не представляла, как с ним расстанется. Наверное, не только это было причиной её уговоров нас оставить ребёнка ещё на год у неё. Она была умной и дальновидной женщиной и сознавала, что мы ещё ни материально и не морально не были готовы полностью взять на себя ответственность за ребёнка, хотя мы сами этого не сознавали и противились уговорам. Но, в конце концов, она нас убедила, и мы согласились. Ну а пока мы старались завоевать его расположение к нам, уделяя ему много внимания.

Шурф шахты №5, где фашисты казнили молодогвардейцев

Наше поколение и я, в том числе воспитывались на подвигах героев комсомольцев, среди которых особое место занимали молодогвардейцы. Будучи рядом с местом, где они вели борьбу с фашистами, я не мог не посетить город Краснодон и другие места их борьбы Мы посетили это мемориальное место, побывали у шахты №5, у шурфа в которой фашисты скидывали заживо подпольщиков.

Братская могила захоронения молодогвардейцев г. Ровеньки

Правда, там я к своему удивлению почерпнул информацию, которая внесла некоторое смятение в мои представления о подпольщиках. Местные жители и особенно очевидцы событий, с большой теплотой отзывались о Сергее Тюленине, Любови Шевцовой, об Иване Туркениче и других членах комсомольского подполья, включая Стаховича, который, будучи незаслуженно кем-то, оклеветан в книге Фадеева был назван предателем. Впоследствии истина восторжествовала, и Стаховича был реабилитирован. А вот о руководителе организации, Олеге Кошевом и ряде других мнение было неододнозначным. Я не мог спорить с очевидцами событий, и это противоречие оставило неприятный осадок в моей душе. Мы посетили ряд других знаменательных мест Донбасса и даже совершили с братом жены Борисом путешествие на мотоцикле в Ростов на Дону и в Москву, а с присоединившимся к нам Борисом Ильичём, мужем одной из тёток моей жены, Клавдии Афанасьевны, съездили на Азовское море за рыбой. Но самым впечатляющим и запомнившимся путешествием было путешествие по старой заброшенной штольне с выходом на действующую шахту. Как и было запланировано, в один из выходных дней, встав пораньше, и плотно позавтракав, мы с женой в сопровождении её родственников: — брата, тётки, Клавдии Афанасьевны, много лет отработавшей на шахте взрывником, и её мужа Бориса Ильича, о котором я уже упоминал выше, отправились на шахту. Клавдия Афанасьевна к тому времени уже находилась на шахтёрской пенсии. Шахтёрской, потому что для шахтёров по закону из-за вредных условий труда срок выхода на пенсию по возрасту был меньше чем у других категорий работников. С руководством шахты была достигнута предварительная договорённость. Нас встретили и проводили в раздевалку, где переодеваются шахтёры перед спуском в шахту и после окончания смены. Стирка рабочей одежды шахтёров производилась в прачечной шахты, поэтому у отдельных кабинок стопками лежала выстиранная и выглаженная шахтёрская роба. Нас облачили в такую же одежду, выдали каски снабжённые фонарями и подсумки с аккумуляторными батареями и завели в клеть лифта. Спускались мы долго на глубину около двух километров. Когда спустились вниз, то оказались в обширном подземном помещении, откуда вели проходы различной величины от туннельных размеров, где шла добыча угля комбайнами до небольших штреков, где уголь добывался вручную отбойными молотками и наваливался на ленточные транспортёры, по которым подавался дальше на-гора.

Наши экскурсоводы продумали для нас маршрут, который включал в себя и участки с современной технологией добычи и транспортировки угля и участки, сохранившие старые уходящие к дедовским временам приёмы добычи угля, когда уголь добывался отбойными молотками и кирками и отгружался навалом лопатами на транспортёр или вагонетки. Делалось это с положения, сидя и лёжа. В отдельных местах в основном это в заброшенной штольне нам приходилось пробираться ползком. Подпирающие свод рудничные стойки трещали непонятно от чего, от испытываемой нагрузки под тяжестью двухкилометрового свода, или ветхости. Со свода на нас капала вода, все колени были ободраны. Состояние, которое испытывал я во время этого путешествия, назвать тревожным будет мягко. Во всяком случае, когда мы выбрались наверх, я вздохнул с облегчением и решил для себя, что больше так испытывать судьбу не буду. Ни какие деньги не привлекли бы меня работать в шахте.

Сейчас, когда я узнаю о трагедиях на шахтах, то вспоминаю то путешествие. Я с пониманием отношусь к требованиям шахтёров связанным с низким уровнем оплаты их труда, ну а долговременные задержки выплаты зарплаты ни чего кроме чувства возмущения у меня вызвать не могут. Наша экскурсия закончилась в душевой, где мы долго смывали с себя угольную пыль специальным раствором с использованием каустической соды. Отмывшись и переодевшись, мы покинули шахту, и вернулись домой, где нас ждал обильно накрытый стол с традиционным украинским борщом, разносолом, отваренной свежей картошкой, которая хоть и была как горох, но сдобренная поджаренным свиным салом с луком уплеталась нами после такого путешествия, как говорится «за милую душу».

Отпуск заканчивался, и как бы ни было хорошо в гостях, а домой тянуло. У женщин были заботы, связанные со сборами нас в дорогу, а мы с мужчинами обсуждали просочившиеся до нас слухи о событиях в Новочеркасске и делали свои умозаключения. Правда как всегда была скрыта от народа, и поэтому мы, тогда не зная истинного положения вещей, воспринимали всё так как, нам преподносила власть. Но среди населения ходили слухи и близкие к истине, но мы не готовы были их воспринимать на веру. Осознание происходящего тогда пришло ко мне спустя много лет.

Современные историки так описывают эту трагедию:

«Безграмотные экономические мероприятия правительства привели к ухудшению продовольственного положения в городе и вызвали протест. Конфликт в Новочеркасске закончился вооружённым подавлением выступления рабочих» [5, Стр.297].

Когда я увидел, что и сколько нам приготовили в дорогу, и представил себя с этими непосильными сумками, тюками и чемоданами, то стал категорически отказываться от этих забот, хотя они и шли от чистого сердца. Помимо приданного, которое матери всегда готовят дочерям, выходящим замуж, было собрано множество разных продуктов, включая соленья, компоты, копчёности, всякую стряпню, и так далее. За каждую банку шла настоящая война, в которой мне ничего не светило.

На проводы в первый раз собралась все родичи, и я впервые мог оценить, сколько их много. Нас посадили в машины, которые сопровождал эскорт мотоциклов с вещами в люльках и такой многочисленной кавалькадой мы прибыли в Дебальцево, где нас загрузили в поезд. Часть вещей мы сдали в багаж.

В Москве пришлось нанимать носильщиков на обоих вокзалах, — Павелецком, куда мы прибыли из Украины и — Ярославском, с которого мы отправлялись в Красноярск. Путь между вокзалами мы проделали на такси, и я обратил внимание, что водитель нас несколько раз провёз по одному и тому же месту. Плата тогда бралась по счётчику, а у московских таксистов глаз был намётан на провинциалов. Позже, когда я часто бывал, а потом и несколько лет жил в Москве я много раз ездил по Садовому кольцу и мог оценить расстояние между этими вокзалами, что подтверждало мои тогдашние подозрения, что «дурят нашего брата» провинциала москвичи.

В Красноярске нас встретил мой брат Александр и помог нам добраться с вещами до нашей хоть и барачной, но своей квартирки. Своей, конечно относительно, потому что это была ведомственная жилплощадь, но в, то время, значительная часть горожан всю жизнь жили в таких квартирах, и не редко поколениями. Будучи детьми своего времени, мы живо воспринимали всё происходящее как внутри страны, так и за её пределами. Правда, к собственному анализу и критическим оценкам происходящего мы приучены не были. Такие общественные проявления не приветствуются любой властью, не говоря уже о советской. В то время в СССР инакомыслие и не санкционированная гласность были не только не в чести, но и преследовалось.

Наше возвращение домой совпало с полётом в космос А. Николаева и П. Поповича 11—15 августа 1962 года. Мы, как и вся страна с гордостью за свою Родину восприняли это событие. Тем более это было на фоне разразившегося чуть более месяца назад Карибского кризиса. Советские люди, у которых ещё в памяти была недавно закончившаяся война с фашистами, как и народы всего мира, с тревогой замерли, ожидая, чем закончится противостояние двух сверхдержав. Финал мог оказаться катастрофой для цивилизации.

Советская пропаганда клеймила позором империалистов, готовых развязать атомную войну. В памяти ещё жива была трагедия Хиросимы и Нагасаки, и ни кого не устраивал такой исход. Современный французский историк Н. Верт так оценивал те события:

«Последствия кубинского кризиса были серьёзными. Несмотря на присоединение к социалистическому лагерю нового государства и шумную пропаганду заслуг Советского Союза в сохранении мира, СССР подвергся глубокому унижению и его престиж был сильно подорван» [5, стр.297].

Большой резонанс среди нас вызвало официальное издание повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и до этого она уже широко обсуждалась среди тех, кто её прочитал в рукописном или в примитивно размноженном варианте. Я впервые познакомился с лагерной тематикой, и надо сказать, что эта повесть, написанная, как я считаю человеком, испытавшим все ужасы ГУЛАГа, произвела на меня неизгладимое впечатление, заставив по-новому взглянуть на тот мир, в котором мы жили. Мы, как и окружающие нас люди горячо обсуждали эту повесть и в кругу своей семьи и родственников, и среди близких друзей и сослуживцев. Правда, выводы делались, сдержано, так как в то время было небезопасно чрезмерное откровение, да и мы ещё к нему осознанно не были готовы. Вскоре эта повесть исчезла. Впоследствии мы поняли, что власть, встревоженная растущей в обществе популярностью автора и возможными проявлениями инакомыслия, несовместимого с большевистскими идеологическими установками, организовала против писателя кампанию травли, обвиняя его в антисоветизме и враждебности советскому строю, а номер журнала «Новый мир» с этой повестью был изъят из всех публичных библиотек.

Через некоторое время был решён вопрос о предоставлении нашему ребёнку места в детском садике и спустя некоторое время он в сопровождении бабушки приехал в Красноярск и, наконец, наша семья воссоединилась в полный состав.