«Господь рассказывает человекам притчи о человеках и через человеков». Человеческие судьбы и их тайны — те же притчи Господни, только не словесные, как в Евангелиях, а бытийные, поведанные через людские жизни.
власть, принятая правителем из рук и по воле мятущейся черни, бунтующего демоса, — совсем не то, что власть, взятая по воле Божьей, как обязанность перед Богом и народом.
Святыми Своими Бог показывает, чего Он хочет от нас. Мы же жизнью святых, прославлением их и любовью к ним отвечаем Ему. И если не все могут хотя бы приблизиться к святости, то всякий может помолиться у гроба праведника или зажечь у его иконы свечу…
Об этом свидетельствует и программа фресковой росписи его Успенского собора на Городке. Создана эта роспись около 1401—1404 годов. В том, что часть фресок принадлежит кисти монаха Андрея, у исследователей давно нет сомнений. Это самая первая дошедшая до нас крупная работа прославленного мастера.
Икона не похожа на живопись. Она изображает святое, живущее в Царстве Божьем: преображенную плоть, очищенный дух. Красота здесь не внешняя, не телесная. Это красота, воспринимаемая умом, а не зрением и чувствами. «Чистые сердцем Бога узрят», — говорит Евангелие. В Древней Руси именно такой сложился образ настоящего мастера-иконника: праведника, живущего в молитве, не позволяющего своей душе касаться ничего нечистого, страстного…
Где же на иконе Дух Святой, также участвующий в таинстве? Собственно, всюду, как и подобает Духу, «иже везде сый и вся исполняяй». Это — то самое «явное преобладание золотистых тонов», которое в числе прочего отличает рублевскую «Троицу» от других. Опять же вспоминается описание из Жития: когда служил Сергий, Дух Святой в виде огня ходил по жертвеннику, осенял алтарь и озарял святую трапезу.
Однако левого ангела можно трактовать и иначе. Голова Христа властно развернута к нему, задавая импульс круговому
