Впечатления47
Любопытный рассказ, короткий и очень эмоциональный.
Не сдержанная похоть и насилие над слабой и бесправной женщиной.
Ну, что еще от похотливого семинариста можно ожидать? Отвечать за свои неблаговидные поступки? Пфф, зачем, когда можно удалить с глаз долой, чтоб не напоминал, результат своего блуда. Убрать внешний раздражитель, скинуть вину на несчастную дурочку (видимо, потому и дурочка, что не ожидала от духовного семейства насилия и лицемерия).
Стыдно ему не за свой низкий поступок, а за то, что все о нем узнали. Да, и родители "добрые и жалостливые" совершили подлость, идя на поводу у сыночки-корзиночки. Провославно. Скрепно.
Не сдержанная похоть и насилие над слабой и бесправной женщиной.
Ну, что еще от похотливого семинариста можно ожидать? Отвечать за свои неблаговидные поступки? Пфф, зачем, когда можно удалить с глаз долой, чтоб не напоминал, результат своего блуда. Убрать внешний раздражитель, скинуть вину на несчастную дурочку (видимо, потому и дурочка, что не ожидала от духовного семейства насилия и лицемерия).
Стыдно ему не за свой низкий поступок, а за то, что все о нем узнали. Да, и родители "добрые и жалостливые" совершили подлость, идя на поводу у сыночки-корзиночки. Провославно. Скрепно.
👍Советую
💧До слез
Раскрывает тему моральной несостоятельности и жестокости общества, ноль мужского, поматросил и бросил. Ужасный поступок.
Цитаты10
Они были люди добрые и жалостливые, очень привыкли к ней, полюбили ее за ее безответность, послушание и всячески просили сына смилостивиться. Но он остался непреклонен, и его не посмели ослушаться.
Дьяконов сын, семинарист, приехавший в село к родителям на каникулы, проснулся однажды в темную жаркую ночь от жестокого телесного возбуждения и, полежав, распалил себя еще больше воображением: днем, перед обедом, подсматривал из прибрежного лозняка над заводью речки, как приходили туда с работы девки и, сбрасывая с потных белых тел через голову рубашки, с шумом и хохотом, задирая лица, выгибая спины, кидались в горячо блестевшую воду; потом, не владея собой, встал, прокрался в темноте через сенцы в кухню, где было черно и жарко, как в топленой печи, нашарил, протягивая вперед руки, нары, на которых спала кухарка, нищая, безродная девка, слывшая дурочкой, и она, от страха, даже не крикнула
Он был урод. У него было большое, плоское темя в кабаньей красной шерстке, носик расплющенный, с широкими ноздрями, глазки ореховые и очень блестящие. Но когда он улыбался, он был очень мил.
