Не читай далее, если боишься истины!
Жан, местный матадор, не слишком разбирался в вопросах морали. Но когда он плелся домой с шахматной доской под мышкой и ящичком для фигур в руке, ему было совершенно ясно, что на самом деле сегодня он потерпел поражение, ужасное и окончательное: за него нельзя было взять реванш и его не могла отменить никакая, пусть самая блистательная победа в будущем. И потому Жан принял решение — хотя вовсе не был человеком, принимающим кардинальные решения, — покончить с шахматами раз и навсегда.
Самоуверенность, гениальность и ореол юности казались непобедимыми.
Прикурил, затянулся, выпустил дым над шахматной доской, погрузил руку в дым, взмахнул ею над черным королем и опрокинул фигуру.
Теперь он их герой, и они любят его.
Он играет так, как хотели бы, но никогда не решились бы играть они.
Никакой ауры у него не было, а кроме того, он был небрит
молодой брюнет с бледным лицом и фанатичными темными глазами. Он не говорил ни слова, лишь время от времени вертел в пальцах незажженную сигарету, и вообще являлся воплощением небрежно-снисходительной элегантности
В ней жила роковая, я бы сказал, беспощадная тяга к глубине
Она всегда отказывалась, говорила, что ей нужно работать. Но она никогда не работала, только сидела у себя в комнате, уставившись невидящим взглядом в пространство, и мяла пластилин.
