И еще о том, как он сильно ее любит.
Так, как, наверное, любить ему еще не доводилось. Во всей его долгой и весьма бурной мужской жизни. И еще – подарок это или беда?
Никому не дается больше, чем может вынести!»
«Как все просто в жизни! – подумала Мария. – И как легко все усложнить! Никто не накажет человека больше, чем он сам! Никто не вынесет приговора суровей, чем приговор, вынесенный самому себе! –
Все время топили печь, а все равно в доме пахло сыростью.
каждую минуту, каждое мгновение
Доктор по-прежнему приходил на «свою» скамейку и так же подолгу глядел на бескрайнюю воду.
печали и еще… чего-то такого… Ну, уходящего, что ли… прощального – наверное, так
Как все просто в жизни! – подумала Мария. – И как легко все усложнить! Никто не накажет человека больше, чем он сам! Никто не вынесет приговора суровей, чем приговор, вынесенный самому себе!
– Человек семейный, – говорил Кононенко, – это уже человек! А так мы – никто. В смысле – без бабы.
