Этот поиск предполагает мужество приветствовать Вселенную такой, какая она есть, не навязывая ей свои эмоциональные предрассудки, а храбро принимая то, что удастся узнать в ходе исследований.
Я не знаю лучшего способа задействовать религиозное восприятие, ощутить религиозный благоговейный трепет, чем посмотреть в небо ясной ночью. Очень сложно, как мне представляется, осознать, кто мы, не поняв, «где» мы и «когда» мы. Наверное каждому из нас, независимо от культурной принадлежности, доводилось хотя бы однажды, обратив взор к небу, испытать удивление и трепет. И в науке, и в религии эти ощущения отражены повсеместно. Томас Карлейль считал удивление почвой для поклонения божественному. «Космическое религиозное чувство — сильнейший и благороднейший мотив научного поиска», — утверждал Альберт Эйнштейн. А там, где сходятся во мнении Карлейль и Эйнштейн, есть призрачная вероятность отыскать истину.
Когда-то род наш в прибрежном иле? Боже, дай мне поверить, Что Ты нас создал: Мы так ничтожны здесь внизу. Мне кажется, ей удалось выразить в этом стихотворении некую общую истину. Думаю, каждому из нас это чувство в той или иной степени знакомо. И все же, все же, даже если мы просто хитроумно сотканная материя, неужели это и вправду унизительно? Если мы всего лишь набор атомов, это делает нас беднее или материю богаче?
государственные власти, любые государственные власти, по крайней мере время от времени врут. Некоторые врут все время, некоторые через раз, но в общем и целом власти искажают факты, чтобы удержаться у руля
