Виталий Зегмантович Лозовский

Как выжить и провести время с пользой в тюрьме

Книга I

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Виталий Зегмантович Лозовский, 2018

Подробно описаны быт, обычаи, тюремные понятия и законы. Автор побывал в 12 тюрьмах и зонах России и Украины, прошел этапы, ломки, попробовал себя в качестве смотрящего и делится своим опытом не только выживания, но и поисков себя в сложных жизненных ситуациях. Немного философии и много практической информации для тех, кто там не был и их близких: о воровских понятиях, как вести себя в камере, как правильно общаться и ходить в туалет, отстаивать свои права, как сохранить здоровье и совесть.

18+

ISBN 978-5-4493-7527-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Как выжить и провести время с пользой в тюрьме
2. Вступление
   1. История возникновения книги
   2. Слово от Алексея Павлова
   3. Вступление изначальное
   4. Немного о себе
3. Несколько советов для новичков. Братва и мужики
4. КПЗ
5. Пытки и избиения
6. Пресс-хата
7. Прием СИЗО
8. Кунилингус, женские понятия, справедливость
9. Мне страшно, значит, я в нужном месте и в нужное время
10. Философия тюрьмы
11. Карантин: медосмотр, душ, стукачи
12. Записки из изолятора
13. ЗАПИСКИ ИЗ ИЗОЛЯТОРА
14. Арест
15. Мировоззрение
16. Тюремные режимы
17. Цвета тюрем
18. Первые впечатления и знакомства
19. Смотрящий и петух
20. Любовь в тюрьме
21. Секрет старого каторжанина
22. Смирение и чай
23. «Тяжёлые» статьи. Психи
24. Петухи, опущенные, обиженные
25. Тюремные развлечения
26. Крики души
27. Беспредел
28. Вами ФСБ ещё не заинтересовалось?
29. Передачи вещевые
30. Пастухи и овцы
31. Как не попасть в тюрьму
32. Опасные слова
33. Передачи продуктовые
34. Письма с малолетки
35. Как правильно обратиться к арестантам
36. Знания и подсознания
37. Как правильно в камере покакать
38. Чай и куреха — «святое»
39. Торговые отношения в тюрьме. Воровская идеология
40. Сайт
41. Чай, чифирь, купец
42. Год петуха
43. Феня
44. Африканская тюрьма
45. Смертники
46. Так все-таки КТО, КОМУ и ЧТО должен
47. Добывание огня в камере
48. Шансон
49. Критика
50. Несколько писем без комментариев
51. Правдивая история в письмах
52. Реально ли..?
53. Вместо послесловия

Вступление

История возникновения книги

Должен сказать, что мысли писать книгу о тюрьме не было. Было желание поделиться своим мировоззрением. И избавиться от навязчивых воспоминаний, связанных с заключением. Таким образом, возникла интернет рассылка «Как выжить и провести время с пользой в тюрьме». Интерес к ней превзошел все мои ожидания — почти сразу подписалось около 2000 человек, сейчас общее количество достигло 12000. Пошли письма, образовались ещё две рассылки — одна для вопросов-ответов, другая — для рассказов о тюрьме других авторов. Появился сайт www.tyurem.net. Так и протащила меня судьба до момента, когда не издать книгу уже было невозможно — она незаметно для меня самого оказалась написанной.

С историей написания связана и форма, и стиль изложения, несколько необычная для книг — повествование перемежается вопросами, замечаниями, откликами (не всегда положительными) читателей, моими на них ответами. Что поделаешь — интернет вплетается в нашу жизнь все больше…

Я попытался, было, представить эту книгу без писем… Но не получилось… Вот как написал один из читателей:

Здравствуйте, уважаемый Виталий!

Безусловно, письма нужны. Когда читаешь опубликованные письма, то мне представляется все настолько реальным, что в некоторые моменты «волосы дыбом становятся!».

Я простой инженер. И про тюрьмы, заключенных знал только по фильмам и книжкам. И всегда думал, что всё, что происходит в тюрьмах — все в пределах закона, ну где-то есть небольшие переборы, но не в таком масштабе!!! А то, что описано в письмах — это просто КОШМАР!!! Очень хочется знать ПРАВДУ, и именно «из первых уст!».

Вы наверно думаете, что я из тех, кому только «хлеба и зрелищ», но это не так. То, о чем Вы пишите — это и есть ПРАВДА ЖИЗНИ! И за это спасибо и Вам и Вашим авторам писем!

С уважением, Олег И.

Но в таком написании было и явное преимущество — каждая последующая глава писалась под влиянием обратной связи с читателями, они высказывали пожелания и давали оценки, таким образом, подсказывая мне правильное направление и стиль. Статистика количества подписчиков, которая, иногда к моему удивлению, постоянно росла, давала мне все больше уверенности в том, что я занимаюсь нужным делом. За что всем огромное спасибо.

Слово от Алексея Павлова

Труд Виталия Лозовского представляет собой не имеющую аналогов попытку систематизирования знаний о тюрьме, и надо сразу сказать — попытку успешную, с выдающимся результатом. Сложность, закрытость и недоступность для изучения тюремной жизни, как планета Марс, долгое время оставляла её в пугающей неизвестности, в то время, как, по разным оценкам, от каждого четвёртого до каждого десятого жителя СНГ были или находятся в тюрьмах. Нужен был опыт человека, прошедшего через репрессивную систему постсоветских тюрем и зон, в сочетании с аналитическим и обобщающим талантом автора, чтобы правдиво показать страшный параллельный мир, в котором, к сожалению, каждому может быть место. Фотографичность и правдивость материала подтверждают многочисленные участники дискуссии, организованной автором в Интернете. У труда Виталия нет недостатков, в силу того, что автор, пройдя через тюрьмы и зоны, будучи непосредственным участником событий, остался внимательным наблюдателем, и всё, о чём он пишет, правда. Книга Лозовского открывает дорогу научным, социальным и философским исследованиям жизни тюрьмы и её обитателей, тогда как правозащитный аспект проявляется неизбежно сам по себе и становится одним из главных аспектов этого многопланового, сложного как жизнь арестанта, труда, который нельзя переоценить, как и нельзя не предвидеть жгучего интереса читающей публики к произведению, — произведению уникальному по содержанию и форме, первому в своём роде. Данная книга будет надёжным помощником на пути к жизни и свободе для каждого арестанта и свободного человека, попадёт ли он в тюрьму сам или в силу отсутствия правового поля постсоветского пространства, или не попадёт вообще. В добрый час, Виталий.

Алексей Павлов, автор повести «Должно было быть не так»,

Прага, 2004

Вступление изначальное

(Таким был самый первый анонс в рассылках на сабскрайб.ру когда я только затеял всё это дело)

Тюрьма — это место, где недостаток пространства компенсируется избытком свободного времени. Народная мудрость

И от себя добавлю — если вы зациклитесь на первом и не сможете воспользоваться вторым — это будет промежуток времени, вычеркнутый из вашей жизни.

Второе, что хотелось бы сказать — все, в том числе и ваше положение в заключении, определяется вашей личной силой, вашим мировоззрением. И единственное, что можно (и нужно) делать — это повышать уровень этой самой силы, избавляясь от жучков в своём сознании. Все остальное сказки. Эта тема будет проходить, как принято писать, красной нитью через все моё повествование, ведя и читателей и меня к свободе. Свободе духа. Поэтому подзаголовком к Интернет-проекту я избрал такую вот фразу: «Интенсивный курс подготовки к свободе».

Для тех, кто не совсем разделяет (совсем не разделяет) такую точку зрения, будет изложено также множество практической информации, которая и составит основную массу данного руководства под названием «Как выжить и провести время с пользой в тюрьме»

Для ушлых сразу поясняю, что под термином «тюрьма» я имею в виду весь период лишения свободы — КПЗ, собственно тюрьму (СИЗО), этапы, лагеря.

Если бы я перед своей отсидкой прочитал такую книгу, то многие вещи, вероятно, воспринимал бы по-другому (хотя я бы вряд ли стал её тогда читать и это вряд ли изменило бы суть уроков, которые предстояло пройти…), так что эпиграфом для нашего опуса примем:

«Предупреждён — значит вооружён»

«Знание — сила, а сознание — свобода»

(Мудрость народная, ремарка автора)

Посвящаю моей семье —

жене Ларисе, нашим родителям, сыновьям Виктору и Дмитрию,

для которых этот период был, наверное,

намного большим испытанием, чем для меня.

Итак, в настоящем Курсе я буду:

— Описывать все стадии и ситуации типичные для любой тюрьмы и любого туда попавшего

— Рассказывать всякие интересные истории из жизни зеков

— Развевать (развеивать) мифы о тюрьме

— Давать конкретные практические советы типа «как прикурить от розетки», «как закипятить кружку воды с помощью одной газеты», как устроить свой личный режим питания и движения, как не заболеть и как лечиться, в каком месте подстелить соломку, как решать вопросы с администрацией и т. п.

— А также, между прочим, буду касаться темы «как провести время с пользой» — что, по моему мнению, переводится не иначе как «извлечь правильные уроки», «стать сильнее» — вещи, необходимые не только в тюрьме

Предназначено Руководство будет тем, кто ещё не сидел, но не отбрасывает такую вероятность («от сумы да от тюрьмы…"). Может оказаться полезным и тем, кто там уже побывал — если их пальцы ещё не окаменели в позе украинского герба со сломанным средним зубом. Также тем, чьи родные и близкие там — свиданки, передачи, письма… А также всем, кого интересует тема выживания в экстремальных ситуациях, особенно в качестве средства расширения сознания, и просто для праздного расширения своего кругозора. Основная же идея и намерение автора — поделиться мировоззрением и подготовить почву для дальнейших трудов уже не столько о тюрьме каменной, как и тюрьме духа…

Большая часть данного повествования будет отведена именно тюрьме — следственному изолятору (СИЗО), так как это самый экстремум — максимум лишений и страданий, из которых можно, при правильном направлении усилий, извлечь и максимум пользы.

Для справки — в России в местах лишения свободы находится около 1 млн. человек, на Украине — 250 тыс., в других братских странах тоже не мало. В процентах это составляет около 0.6% в России и Казахстане, 0,5% в Белоруссии, 0,4% — на Украине. В зависимости от региона эта цифра может доходить до 1—1,5%. А в общем, это приводит к тому, что жизненный путь около 10% населения проходит через тюремные коридоры, локалки, карцера — а это не много, не мало, но более 20 миллионов человек, понимающих русский язык. И если уж кандидат в Президенты Украины имел за плечами 2 ходки, то чего говорить…

Немного о себе

Немного о себе и своей компетентности в данном вопросе. Сейчас мне 38, семья, дети, отсидел 3 года (приговорили к пяти, вышел по амнистии). Когда приняли, было 32, вышел, соответственно, в 35. Ещё 2 года до того был в розыске.

Из этих трёх лет 2 провёл по тюрьмам (4 тюрьмы в России и 7 на Украине), год в лагере усиленного режима на Украине. Осуждён за хищение в особо крупных размерах и незаконные валютные операции (виновным себя, кстати, не признал и не признаю, но это уже другая история. Хотя, честно говоря, сейчас меня это очень мало волнует). Большинству известен под именем Доктор — по образованию я врач.

Около года был смотрящим нескольких камер (по умолчанию или общему решению, иногда по назначению смотрящих более высокого уровня, если таковые есть, смотрящий — это признаваемый старшим, несущий ответственность за поддержание «понятийного» порядка, развод конфликтов — более подробно об этом позже, по плану).

Отмечу также, что никогда не читал разного рода блатной, бандитской, тюремной литературы, которой полно на книжных раскладках — надеюсь, это убережёт мой рассказ от штампов, устоявшихся стереотипов и даст вам возможность получить информацию с первых рук, а не с фантазий авторов бульварной литературы.

Для начала, думаю, достаточно.

Использованные в книге письма публикуются по согласованию с их авторами. Согласно правил рассылок, письма ведущему, которые их автора прямо не запрещают публиковать, могут быть использованы для публикации. Имена пишутся, если они были указаны в теле письма, и именно таким образом. Ошибки и знаки пунктуации иногда корректировались. Фрагменты книг Владимира Буковского «И возвращается ветер…", Алексея Павлова «Должно было быть не так», Андрея Кудина «Как выжить в тюрьме», Эльдара Зейналова «Отсюда не выходят», Артура Саканяна «Театр одного зрителя», переводы Александра Сидорова (Фимы Жиганца) публикуются с личного разрешения указанных авторов, за что всем огромное спасибо.

Несколько советов для новичков. Братва и мужики

Итак, начнём с нескольких простых правил и понятий, которые следует усвоить и соблюдать на протяжении всего срока, или, по крайней мере, до тех пор, пока вы достаточно не освоитесь чтобы не подчиняться чужим правилам, а жить по своим. Можно, конечно, и с первого дня установить свои правила игры, но, поверьте, очень мало кому это удаётся, ибо для этого ваши убеждения должны быть для вас самих понятны и прозрачны. В противном случае ваша репутация может очень скоро опуститься ниже плинтуса.

В общем рассмотрении в тюрьме есть два типа арестантов:

Первый — люди, живущие «воровской» жизнью, по «понятиям» — они себя зачастую называют босота, бродяги, братва, шпана …, в терминологии «ментов» — профессиональные преступники. Для них тюрьма — дом родной, закономерный этап жизненного пути, к которому они более или менее морально готовы и зачастую даже воспринимают с гордостью, т.к. в своей среде, не имея отсидки, их шансы на продвижение по иерархической воровской лестнице авторитета близки к нулю.

Второй — «случайно» попавшие в застенки — т.е. совершившие преступления на бытовой почве, по пьянке, глупости, неосторожности, жадности и т. п. — как бы нормальные граждане, для которых это совершенно неожиданный поворот их судьбы. Позже, в лагерях, они составляют основную массу касты «мужиков» в отличии от «блатных», пришедших из первой группы.

В дальнейшем я так и буду их называть — блатные и мужики, хотя это термин скорее лагерный — в тюрьмах им практически не пользуются. Здесь больше делят на «нормальных пацанов» и остальных (пассажиры, туристы) — об этом позже.

Первая категория ведёт себя соответственно — активно, вторая, по крайней мере, пока достаточно не адаптируется — пассивно, осторожно, приспособленчески, присматриваясь к чуждому для них миру. За счёт первых и происходит поддержка и сохранение «понятий» — своеобразного кодекса чести и общежития в тюремных стенах. Чтобы понять его суть, надо разобраться в побуждающих моментах и целях, которые им достигаются.

Психология братвы построена на противопоставлении себя обществу и его органам власти, и в первую очередь, ее силовым структурам. Некий ореол Робин Гуда, мученика за правое дело также не чужд большинству из них. Поэтому одним из основных понятийных принципов является организация такого противостояния, солидарность и многие понятия, доминирующие в тюрьмах, исходят именно из него. Взаимопомощь, сплочённость очень развиты в тюрьмах с сильным «черным» движением — «цветным» надо противостоять единым фронтом. В Калининградском СИЗО я неоднократно был свидетелем массовых, нехитрых, но достаточно эффективных, акций борьбы за свои «черные» и человеческие права, выражавшиеся, например, в массовой отсылке жалоб (до 500 штук за один день) или поднятии невероятного шума. Мужики в основной своей массе очень быстро тоже начинают, по крайней мере, на словах, исповедовать такую идеологию, следуя (подстраиваясь) за зачастую достаточно харизматичными «черными» лидерами.

Так вот, попав в камеру, где поддерживается понятийный порядок, вы будете поражены атмосферой, там царящей. Ничего общего с тем, как это принято показывать в кино. Никто не может отнять ни у кого ничего силой, угрозой, хитростью. Никого нельзя ударить. Вы не услышите матерного слова — прямо-таки приём у английской королевы — все через пожалуйста, благодарю… Все споры и конфликты разруливаются на самых начальных стадиях.

Все просто — 10—20 человек в маленькой комнатушке, если не будут придерживаться чётких правил и ограничений, не то, что свои минимальные права отстоять не смогут, просто перегрызут друг другу горло. Нарушитель карается очень строго — просто ударив кого-то, он реально рискует потерять как минимум здоровье, а то и честь, где-то в боксах, других камерах, на этапах, на зоне. Возмездие неминуемо, рано или поздно — этот принцип строго соблюдается — если у тебя была возможность спросить с беспредельщика и ты этого не сделал — спросят с тебя (как и принцип неминуемости наказания в юстиции — в общем, как это не парадоксально выглядит на первый взгляд, психология представителей преступного мира и правосудия очень схожа. Я заметил, что они даже любят одну и ту же музыку, не говоря уже о поведении и жизненных ценностях).

Нельзя никого послать. Простая фраза «Да пошёл ты…» даже не доведённая до логического окончания, даёт право тому, кому она адресована, ударить, опустить и даже убить неосторожного матерщинника (исключение из правила неприменения физической силы в камере). Фраза воспринимается буквально — пошёл ты на х…, означает что ты долбишься или должен быть отдолбан, т.е. прямо определён в пидары. Кодекс чести — понятия — обязуют ответить на оскорбление. Если ты не ударишь человека, тебя пославшего, значит ты признаешь, что ты пидар и в дальнейшем будешь туда неминуемо определён (при самом благоприятном раскладе ты будешь определён в последние чмошники, общение с которым ниже достоинства для нормального пацана). Возможен вариант не бить, но потребовать обосновать утверждение, что ты «приверженец однополой любви» с приведением конкретных фактов и свидетелей. Тогда все может быть закончится символической пощечиной, но рассчитывать на такой исход не стоит — я только слышал о таких вариантах, видеть же не приходилось, тогда как силовой вариант защиты чести и достоинства видел не раз.

Это же относится и к фразам типа «Пошёл ты в п..ду», пидар, «… твою мать» и всевозможным вариации на эту тему. Даже вставленное в качестве невинного междометия «блядь» может быть обыграно так, что не рад будешь, особенно если ты с кем-то на ножах и каждое твоё неосторожное слово «ловится».

Надо отметить, что в тюрьме надо быть готовым ответить за любое своё утверждение — людям ведь нечем заняться, поэтому если вы не уверены в том, с какой стороны аккумулятор у Мазды-626, лучше промолчите. Что ценится, впрочем, и в вольной жизни.

Также надо сказать, что физическая сила, знание приёмов джиу-джитсу практически ничего не стоит — на таком ограниченном пространстве, да и, что важнее, при запрете на применение силы и других нюансах камерной жизни преимущество получает более смекалистый и ушлый, умеющий словоблудствовать и пользоваться знанием понятий и традиций. В общем — так как пространство ограничено, а время нет, то сбегать некуда и поэтому все споры как правило решаются на уровне энергий — несколько фраз, взгляд, поза и всем понятно, кто есть ху.

Таким образом, подводя итог, хочу повторить ещё раз сказанное в тезисах:

— ничего ни у кого ни под каким видом отнимать нельзя — это беспредел. А беспредел по понятиям карается беспределом.

— бить никого нельзя, все вопросы и претензии должны быть разведены только по понятиям

— исключение — вас послали на хуй или в какое подобное место. Отсюда —

— никого посылать никуда не следует, да и вообще материться в тюрьме нельзя (прям пажеский корпус)

— за любой, даже невинный базар надо быть готовым держать ответ

— физическая сила очень мало стоит — главное ваша внутренняя сила и страх (или их отсутствие)

В дополнение хочу добавить ещё несколько важных для понимания среды, в которой оказываются люди в тюрьме, замечаний. Они заключаются в том, что, в общем, отправные точки психологии двух типов арестантов — блатных и мужиков — достаточно различны.

Мужик — это обычный человек, которому присущи «обычные» человеческие (более альтруистические, чем эгоистические) ценности и, как правило, обострённое чувство справедливости. Да, я не оговорился, не смотря на то, что они в данный момент зовутся преступниками и в большинстве своём совершили нечто, в глазах других несправедливое — украли, убили и т. п. Это тоже один из парадоксов мною обнаруженных. Многим, скорее даже большинству, свойственно обострённое чувство человеческих ценностей — справедливости, дружбы, семьи и многие преступления совершаются ими из глубинного не преодолённого чувства обиды, унижения этих ценностей, предательства их идеалов, часто под действием алкоголя, ослабляющего контроль над разумом. К этой теме мы ещё будем возвращаться.

Братва — это люди, мыслящие антисоциально. Они живут по своим понятиям. Они — не другие, но исходят из других позиций. Это скорее более первобытная психология, психология племени, узкое понимание добра и зла — «если я украл (отобрал, вымутил …) в соседнем племени овцу, то это хорошо, если у нашего племени — это плохо». Украсть считается нормальным, а работать — ненормальным. Отказ от любой социально полезной деятельности возведён в один из основополагающих понятийных принципов и является одной из основных особенностей, по которой блатные разделяют людей на своих и чужих.

Несмотря на это, чувство справедливости (в своих, специфических, формах) для них тоже характерно — не пользуются, например, уважением и вообще не считаются братвой те, кто отнимает заработанное у «трудяг», кто имеет дело с наркотиками. Да и вообще, эти люди и присоединились к братве тоже где-то по той же причине — не видя справедливости и разумности в жизни и обществе, они ушли в свой мир, где царят свои простые законы, где витает робингудовская романтика, где они противоставляют себя этому обществу, оттолкнувшему их (а большая часть из них как раз и воспитывалась в неполных, зачастую бедных, семьях, пьющими родителями или вообще без таковых).

Изложил я это для того, чтобы показать, что, разговаривая, споря, мотивируя, конфликтуя с блатным или считающим себя таковым, надо иметь в виду отличие мировоззрения таких людей и их мотивировки. Будучи, как правило, людьми достаточно ограниченными и зависимыми от мнения других, они не воспринимают доводов, не основанных на их понятиях. Кто украл — молодец, у кого украли — лох, а если ещё и в ментовку заявил — «терпила» конченный, которого гнать надо беспощадно. Никакие доводы типа «а что мне делать было, их трое, а я один, у меня дети дома и т.п.» вам не помогут. Разговаривать с ними приходится только на понятном им языке, используя их понятия. Мы ещё не раз будем возвращаться к этим темам, так как они составляют немаловажный аспект выживания в тюрьме — среде, где доминируют или пытаются доминировать люди с блатной психологией.

Вообще, робингудовские мотивы в психологии братвы — это тоже отдельная тема. Стараясь соединить справедливость с антисоциальным поведением, они порой доходят до анекдотических ситуаций. Но, тем не менее, попробуйте посмеяться над этой их стрункой и вы очень быстро ощутите на себе чего «достоин» посмевший поглумиться над святым.

Я, конечно же, многое обобщаю, стараясь нарисовать более или менее характерную картину и вывести наиболее общие рекомендации. При этом неизбежно будут теряться индивидуальные черты каждого. Невозможно однозначно взять и разбить все на группы, отнести одних налево, других направо. Усреднённый образ относится к посредственным людям. Их, «средних» людей, страх и зависимость от мнения толпы, стремление соответствовать созданному для себя образу и делает их опасными. Он скорее убьёт, чем позволит, что бы о нем подумали как не о «нормальном пацане». Поэтому общая рекомендация — не трогайте их, пока они вас не трогают. Общение с ними не принесёт вам никакой пользы. Лидеры же, напротив, как правило, это люди более глубокого интеллекта и широкого мировоззрения, они разобрались со многими своими страхами, более подчинены холодному рассудку и ловко используют страхи, алчность и узколобость своих братьев. Общайтесь лучше с такими — это достойные противники, и даже проигрывая, у вас есть шанс многому научиться.

Эту тему можно было бы продолжить и дальше, но перейдём пока к обещанной конкретике.

КПЗ

Для тех, кто не знает — это Камера Предварительного Заключения, место, куда попадает любой, на судьбе которого написано пройти часть жизненного пути тюремными коридорами. Сюда закрывают «до выяснения…", «по подозрению…", «по обвинению…» и т. п. — в общем, до перевода в СИЗО (следственный изолятор, он же тюрьма) или до освобождения под подписку о невыезде, или, что бывает не так часто, додому, до хаты без открытия дела. Срок пребывания здесь обычно не превышает 3-х суток, хотя бывают и исключения — в разных странах по-разному, но в юридические нюансы мы углубляться не будем, так как это выходит за рамки нашей темы. Важнее другое — это место, которое вы запомните навсегда.

По богатству впечатлений, переживаний, ошибок, о которых потом долго сожалеют, КПЗ по праву держит первенство. Нужно иметь очень закалённую психику и философский взгляд на жизнь, чтобы хладнокровно пройти первое знакомство с тюрьмой. Тем более, если вы не относитесь к братве, которая хоть как-то, но морально к этому готова. Попав туда во второй раз, вам уже, скорее всего, не будут страшны понты следователя, простые фокусы ментов и даже пытки и избиения, которые имеют место в наших кичах. Да и вести себя с вами будут совсем по-другому.

Но первый раз… Это что-то… Вас, конечно, обыщут, при этом раздев, отнимут часы и все содержимое карманов, а также ремень, шнурки, галстук, все запишут в протокол. Сильно не напрягайтесь по поводу того, что ваши деньги и ценные вещи уйдут в фонд милиции — об этом много говорят, но это больше разговоры, хотя дыму без огня не бывает. Да и если вас захотят обобрать, то на этой стадии это не составит труда. Хотя, конечно, проследить за тем, что бы все было подробно записано в протокол, надо.

Лично у меня никто ничего не потянул, хотя при себе у меня было долларов 300 и ещё кой-какие ценные прибамбасы. Но, правда, если же вы приняли столько, что не помните, как вас зовут, тут уж конечно, как бедному милиционеру устоять перед соблазном — не держите зла на бедолагу, — дома жена, на работе начальство пилит, надо же морально это компенсировать.

Затем будет камера, которая часто имеет одну стену или только дверь в виде решётки и называется в таком случае обезьянником. Лавка вдоль стены или деревянный помост, на котором можно отдохнуть и даже поспать, если сможете, конечно. Очень вероятно, что где-то под потолком, в одном из углов, напротив лежаков, спрятан объектив видеокамеры, монитор которой выведен в дежурку. Те, кто там уже не первый раз, если вы таковых встретите, об этом вам скажут. Внизу, в углу под видеокамерой, как правило, мёртвое пространство, для неё не видимое — если у вас есть что перепрятать, делайте это там. Там же можно покурить, если сможете значить пару сигарет и спичек при обыске.

Если в камере вы не одни — сразу три правила. Во-первых, в тюрьме не принято здороваться за руку, так что не тяните руку и не дёргайтесь, когда вам руку подают, и сами не удивляйтесь, если никто не реагирует на ваш жест приветствия. Произнесённого имени достаточно. Почему объясню позже.

Второе — после туалета мыть руки обязательно, дабы не законтачить сокамерников после того, как брались за свой конец. Об этом тоже позже.

И третье, поменьше спрашивайте и ещё меньше отвечайте. Очень вероятно, что с вами в камере стукач («ментовской», «кумовской», «курица», «наседка»), тем более, если вы представляете определённый интерес для следствия. Заметьте, что вы не всегда можете оценить этот фактор — кто его знает, что у вашего следака на уме, может он повсюду видит террористов или антиконституционный заговор. Курицей может оказаться и штатный сотрудник или, скорее всего, это будет арестант, которого заставили или которому пообещали определенную скачуху за добытую информацию (бывают ещё и просто любители постучать).

Чтобы выудить с вас что-то, он всеми силами будет стараться войти к вам в доверие — обычно это достигается тем, что он «по секрету», «откровенно», «только тебе, потому что вижу — ты пацан правильный» и т. п. расскажет вам свою делюгу, даст вам пару советов, прикинется крутым парнем, которого ментам не сломать. В ответ вы и сами выльете душу или не устоите под вроде бы невинными вопросами, хвастнете и своей крутизной. У вас даже окажутся общие знакомые (опер об этом позаботился), что внушит вам ещё больше доверия и которым вы, вероятно, захотите что-то сообщить («меня завтра выпустят — у них на меня ничего нет, попугают и обломаются»). Поверьте — попадаются очень многие. И потом горько сожалеют. Поэтому лучше молчите. И сами никого ни о чем не расспрашивайте, а то и вас могут принять за курицу — а расправа обычно за это очень жестокая.

Относительно покушать, то, по закону, вас должны кормить регулярно за счет заведения, так сказать. На практике это часто совсем не так. И если это не так, а кушать хочется, то не стесняйтесь постучать, и посильнее, в дверь, написать жалобу, если это не помогло. Если не дают бумагу, это можно сделать прямо на допросе или даже просто записать в протокол, когда следователь даст вам его на подпись. Также можно сделать и с другими жалобами, если таковые имеются. Не бойтесь, хуже не будет, обычно дальше обещаний типа «я тебя сгною» и грозного сверкания глазами не идет — теплое местечко кому охота терять.

Вообще, надо это понимать, милиционеры, вас охраняющие — это ваша прислуга, призванная вас охранять, о вас заботиться, кормить, в туалет выводить, не дать вам с собой что-нибудь сделать. Что-то вроде медсестры в больнице. Так что на них тоже давить можно и нужно, только не очень старайтесь, а то обычно это ранимые люди с хрупкой психикой, их беречь надо. Если к вам зашел адвокат — попросите, чтобы родные передали вам все необходимое — хотя нормальный адвокат им об этом и сам скажет.

Я, например, ощутил голод только на вторые сутки, до этого голова как-то другим была занята. На мою претензию, что, мол, я уже тридцать часов ничего не ел, мне с невинным видом сказали: «а что ж ты раньше молчал?». Было уже за полночь. Сержант любезно согласился сбегать в гастроном (за мои деньги, конечно). Принес палку колбасы, хлеб, сок, ещё что-то, себе взял две пачки сигарет. В комнате для допросов оставили самого, дали спокойно поесть. Что осталось, положили за окно на будущее. Потом даже этот пакетик дали с собой, когда на СИЗО увозили — мол, нам чужого не надо.

Пытки и избиения

И если уж мы говорим о КПЗ, то надо обязательно вспомнить тему пыток и избиений, о чем много говорят и пишут. Лично меня это не коснулось. Правда, у меня был и несколько особый статус — меня задержали в другой стране по международному розыску, да и российской стороне от меня особо ничего не нужно было. Засылали несколько раз «лазутчиков» — узнать, наверное, хотели, где я спрятал награбленные миллионы и чем занимался в России, но потом успокоились. Но, анализируя, по крайней мере, не меньше сотни рассказов, могу с уверенностью сказать, что это имеет место и в России, и в Украине (чем, уверен, никого не удивлю).

Применяют их, как правило, к братве (на войне как на войне), а также к совершившим насильственные преступления и, особенно, если они совершены в жестокой или нечеловечной форме. Избить могут в отместку тех, кто оказал сопротивление или пытался убегать. Все обычно делается так, чтобы не оставлять следов. Подвешивают на длительное время за руки или руки, застегнутые наручниками сзади, сцепляют сзади с ногами — «колесо», при этом ещё и положив на ребро бруса, зимой закидывают без одежды в холодные неотапливаемые камеры, где иней на стенах и т. п.

Да и неважно как, фантазии на такое дело обычно хватает с избытком — важнее то, что большинство их не выдерживает. Иногда это помогает раскрыть тяжкие преступления, найти опасных преступников и даже маньяков, а иногда на человека вешают чужих дохлых кошек, делают инвалидами невиновных. Сталинское изречение «лес рубят — щепки летят» у нас все ещё популярно. Это пока ещё в крови (модное слово менталитет) — власть силы, а не власть закона.

Что могу лишь сказать — если кому придется попасть под такой пресс, прикиньте, что для вас хуже — день пыток или несколько (лишних) лет по тюрьмам? — а время здесь тянется ой как долго. Хотя не выдержавших пыток осуждать не принято — кто знает свой порог страха и боли? Осуждают обычно те, кто сам однажды не прошел или боится — чтобы скрыть свой страх или позор от других и от себя. Так можете для себя и отметить — тот, кто осуждает других — сам такой же. Это мое убеждение.

Пресс-хата

Привет!

Меня интересует такая тема как получение следствием признательных показаний путем применения пыток. Ясно, что если требуются определенные показания, то их можно добиться — сломать можно любого, это вопрос времени. Так вот, если вдруг окажешься в такой ситуации, сколько стоит сопротивляться? Стоит ли доводить все до пресс-хаты?

Заранее спасибо,

Сергей

Сразу поясню для тех, кто, может быть, не знает. Пресс-хата — это камера в тюрьме, где правит беспредел, специально поддерживаемый администрацией и куда человека закидывают с тем, чтобы издевательствами, побоями, пытками принудить дать определенные показания, расколоться или же просто, чтобы сломать.

Обычно там рулят несколько физически крепких ребят, которые в свое время совершили нечто такое, за что их на зоне ждет если не смерть, то, по крайней мере перевод в наинижайшую касту опущенных (петухов). Как правило, это ребята из братвы, предавшие своих. Боясь идти после приговора на этапы и в лагеря, они выбирают такой путь, чтобы спасти свою шкуру, оттянуть время, в надежде потом, по окончании срока, скрыться от мести. Раз предав, приходится делать и второй шаг — они уже на поводке. Не хочешь, чтобы тебя кинули в общую хату или отправили на зону — делай, что тебе говорят.

О пресс-хатах ходят страшные легенды, которые возникли не на пустом месте. Старые зеки рассказывали, что раньше это было в порядке вещей. Сейчас же ситуация несколько поменялась — у нас как бы демократия, права человека — ну хотя бы номинально, но с этим приходится считаться. Поэтому теперь это явление редкое, не во всех тюрьмах и не такое страшное, как было раньше. Но, тем не менее, пришлось и мне несколько деньков побывать в такой беспредельщине. От меня, правда, никто ничего особо не хотел, скорее это была профилактика.

Харьковская тюрьма была первой в Украине, которую я посетил после экстрадиции из России, которую (Россию) покинул, так сказать, «со скандалом» — голодовкой и весь от головы до пят в синяках, избитый ментовскими дубинками. Украинцы решили, наверное, ещё на всякий случай припугнуть, чтобы не было больше поползновений к неподчинению. ещё об этом буду рассказывать.

Бояться пресс-хаты, в принципе, не стоит — но и недооценивать методы милиции тоже не стоит. Бояться надо другого. Сломать, конечно, можно почти любого, но большинство-то и ломать не надо. Сами расскажут все, что надо, и что под пытками не сказали. Я в двух словах писал о стукачах в КПЗ — так вот, в СИЗО это носит ещё более профессиональные и изощренные формы. Да и сами зеки обычно болтают лишнего, чувство собственной важности подогреть ведь надо, всем рассказать о своей крутизне — останавливать иногда людей приходиться, что, мол, делюга твоя никому не интересна, да и потом знать не будешь, кто сдал, если всем рассказывал, а только подозревать всех станешь.

И общий критерий — если ты не можешь (не умеешь) быть один, ты обязательно рано или поздно расколешься сам или тебе найдут «партнера», который вытянет из тебя все, что нужно. Прикинь для себя, представь — можешь безболезненно для своей психики хотя бы 15 суток пробыть сам? (15 суток — максимальный срок, на который могут закрыть в карцер). Без общения, телевизора, радио и других благ цивилизации. Конечно, посадят, никуда не денешься — отсидишь, но другой раз ты уже на крючке — страх одиночества, плюс холода и бессонницы, для многих сильнее страха физической боли. А страх — отец предательства. Если можешь выдержать, то нормально. Если нет — не устоишь. Надо, значит, проводить переоценку ценностей. Не любящий одиночества, не любит свободу.

Так что ломают теперь в основном не физически — ломают дух. Для всего есть свои методики и технологии, у каждого свои болезненные точки. Если же вы все-таки решили играть роль «правильного пацана», не имея достаточно духа, а вооружившись лишь понтами — тогда, конечно, бойтесь.

Умному же иногда не грех и дурачком прикинуться — нефиг лбом стену прошибать. Принцип дзюдо — толстые негнущиеся ветви под тяжестью снега ломаются, гибкие — позволяют снегу соскальзывать с себя. А в общем, каждый решает для себя — тут советы вряд ли уместны. Человек сам себя мало знает, не то, что других, чтобы что-то советовать.

Прием СИЗО

Таким образом, пройдя краткосрочный курс подготовки в КПЗ, вы попадаете в СИЗО. Обычное состояние многих, попавших сюда в первый раз — «Я здесь не на долго. Друзья (родители, адвокаты …) все порешают, месячишко здесь попарюсь и домой». Что и вызывает затем немалую долю страданий, так как попасть сюда не сложно, а вот выпускают отсюда очень неохотно. Да и круговая порука ментов очень этому способствует — если вас отпустить, кто-то ж должен отвечать за необоснованное содержание под стражей.

Итак, вас загрузили в воронок и в наручниках доставили в следственный изолятор. Все вещи, деньги, которые у вас забрали в КПЗ, вам там перед отправкой вернули (кроме тех, конечно, что признаны вещдоками), чтобы в СИЗО снова обыскать, составить протокол и изъять. Оставят ручку, блокнот (чистый), сигареты, спички, зажигалку (в некоторых тюрьмах зажигалку могут и не дать — считают, наверное, этот предмет опасным). При обыске вас полностью разденут, всю одежду перемнут в поисках запрета. Заставят присесть, чтобы выявить возможную торпеду — запрет, спрятанный в прямой кишке.

Кожаную, дорогую, тем более новую куртку тоже могут не пропустить — то ли потому, что это вещь ценная, ее можно использовать, например, для подкупа, как ставку в игре и т.п., то ли потому, что кожу можно использовать и по другим назначениям, как материал достаточно прочный. В Калининграде за курточку можно было, например, немало водки получить.

Деньги, которые у вас изымут, по крайней мере в российских тюрьмах, вы, как правило, затем сможете использовать — приобрести что-то съедобное из ассортимента тюремного «ларька», чай, сигареты, книги, газеты, медикаменты, мыльно-рыльные принадлежности. Либо их можно даже передать или переслать родным, написав соответствующее заявление.

Да, и ещё формальная процедура — в самом начале вам, если раньше этого не сделали, зачитают в присутствии одного — двух офицеров постановление о вашем помещении в следственный изолятор и предложат его подписать. Можно от этого и отказаться, если, тем более, не согласны, но это, в общем, роли не играет — за вас подпишут присутствующие, удостоверив, что вы с этим ознакомлены. Я подписывать отказался.

Все промежутки времени между этими процедурами вы будете проводить в одиночных боксах, которые за свои минимальные размеры точно по размерам стоящего человека называют стаканами. Это могут быть и более просторные боксы на несколько человек, но, скорее всего, именно так. Если у вас есть подельники, то таким образом также исключается ваш с ними контакт. Там может быть приступка для сидения, но зимой вы вряд ли долго сможете ею пользоваться, — там и летом, как правило, дубарь, не говоря уж о зиме.

К слову. Помнится, в Черновицкой тюрьме, зимой, ДПНСИ (дежурный помощник начальника следственного изолятора — «вахтенный офицер» так сказать) решил поучить меня уму-разуму. Утром меня должны были доставить на суд, я приготовился, помылся, побрился, а меня всё не забирают. Я уж и попкаря (это контролер, т.е. сержант, который ходит по коридору вдоль дверей камер и заглядывает через глазки внутрь — контролирует, то есть) подтянул, а он мне — «раз не идут, значит не надо».

Ну, такое дело — спешить мне вроде как особо некуда, разделся, лег спать. Бывает такое, что суды переносят, это дело обычное. Часов в 11 кипиш — немедленно, уже, бегом, на суд. Ребят обули конкретно, за то, что они прощелкали. Суд собрался, прокурор — а подсудимый отсутствует. Я же пока проснулся, умылся, оделся — время идет, ДПНСИ стоит в дверях, слюной брызжет. Я тоже начинаю на них орать — к тому времени я уже был наглый зек, на себя наезжать не позволял.

После суда вечером возвращаюсь в родную тюрьму, конвой, как обычно, определил в стакан и уехал. Тут появляется тот самый ДПНСИ, и снова начинает орать, что, мол, из-за меня он выговор получил. Я, конечно, тоже не молчу — был бы виноват, понятно. Разводит остальных зеков по хатам, а меня оставляет в стакане со словами, что ты тут у меня сейчас погреешься, у меня, мол, есть два законных часа, которые ты можешь находиться в боксе. Продержал, козел, действительно один час пятьдесят пять минут. За это время промерз я, конечно, основательно, до костей и их мозга — отопления там нет, температура почти как на улице, одежды зимней тоже — костюм, рубашка, туфли (на суд ведь ездил), подвигаться или поприседать возможности тоже нет, — стакан размерами точно, чтобы только стоять можно было. Но ничего, отогрелся потом, чифирком кровь разогнал, даже насморком не заболел. Что делать в таких ситуациях, чтобы не заболеть, обязательно позже расскажу.

Также у вас обязательно поинтересуются, есть ли у вас подельники, т.е. люди, проходящие с вами по одному делу. В вашем деле это все, конечно, написано, но тем не менее. Вам зададут ещё несколько невинных вопросов, наблюдая за вашим поведением, страхом, нервозностью, готовностью или, наоборот, неготовностью сотрудничать с администрацией — в общем обслуживающий вас опер (а зачастую это именно он) составит ваш предварительный психологический портрет и оставит свои замечания в письменной форме в соответствующем разделе вашего личного дела.

Я имею в виду не того дела, которое на вас завели — уголовного, оно у следователя, а другого — оперского, которое будет сопровождать вас на всех стадиях пребывания в заключении — этапах, лагерях, которое затем долго будет храниться в том учреждении, которое было для вас последним или в специальных архивах, в котором будет отображен каждый шаг вашей тюремной жизни, доносы стукачей, отчеты оперов, начальника отряда и им подобных, все ваши контакты — кто вам писал, кто приходил на свиданки, кто носил передачки и какие, с кем вы общались и с кем были на ножах, с кем делили пайку, ваши слабые и сильные стороны, поведение в различных ситуациях и т. п. — т.е. ваш полный профиль. Позже, если вами снова заинтересуются компетентные органы, дело будет извлечено. Если вас снова занесет в места не столь отдаленные, оно будет немедленно туда переслано для дальнейшего использования и продолжения.

Тщательность, с которой оно будет вестись, очень будет зависеть от вашей интересности и потенциальной опасности. Чем более вы сильны, самодостаточны и непонятны оперу — тем больше интереса вы вызываете. Очень трудно, конечно, вам при первом знакомстве регулировать этот процесс, т.е. сыграть определенную, вам выгодную роль, но постараться можно и нужно. Для этого надо быть готовым и импровизировать по ходу. Тем более, что мы все и всегда играем какие-то роли по жизни.

Это я к тому, что сильных, конечно, уважают, в том числе и менты. Но сильных также и ломают. Сильные, независимые, самодостаточные люди изначально вызывают подозрение. Их предпочитают ломать — способов есть много, и это значительно легче, чем разгадывать. Да и слабый, средний человек никогда не разгадает сильного, если только сам таким не станет, он его боится и потому лучше уничтожит. Если же вы пешка, вы легко предсказуемы и, следовательно, не опасны. Даже если у вас недюжинная физическая сила, агрессивный характер и труп за плечами. Таких не боятся. Такими легко управлять.

А с дураков вообще спросу нет. Поэтому прикиньте свои силы к декларируемым вами житейским принципам — и решите, кого вам лучше сыграть. Если же вы считаете, что имидж — это все и перед ментами играть западло, то мои вам соболезнования.

А досье свое я мельком увидел уже в лагере и был просто поражен его размерами — папку аж расперло от бумаги, несколько сот листов, не меньше. Этому способствовало, конечно, 11 тюрем, по которым пришлось пройти за два года, в каждой из которых опера что-нибудь, да и добавляли к общей картине, но, тем не менее — таких размеров я никак не ожидал.