Истории, подобно кочевникам, вечно двигаются вперед и никогда не иссякают. Они везде: в воздухе, блюдах, угольках костра. Когда ты ложишься вечером спать и слушаешь ветер, завывающий под крышей, истории притаиваются под кроватью, в тенях.
– Некогда все мы жили в океане, – рассказывала бабушка. – Его соленая вода еще течет в наших венах, и наши слезы – напоминание о нем.
– А зачем мы его покинули? – спрашивала Флора.
– Мы были глупцами. Мечтали о завоевании миров. Мы перестали слышать голос моря, научились ходить по земле и притворились, будто мы превыше всех тварей.
Весна на островах и печальна, и сладка. Недолго, но буйно цветут колокольчики, вереск, примулы и боярышник. В скалах распускаются розовые бутоны армерии приморской, а в болотах – пушица. Однако весна коротка – и, только вырвавшись из-под снега, умирает в объятиях лета.
У всех островков были имена, но шелки в них не нуждались и потому редко ими пользовались, тем более что им претило понятие собственности, которое они предполагали. Ведь шелки ничем не владели. Это Народ любил называть все, что считал своим: дороги, города и деревни, даже каменные насыпи. Реки, озера, моря и все, что в них обитало. Таким образом люди убеждали себя, что все на свете принадлежит им.
из воды явился прекрасный юноша: высокий, статный, с длинными черными волосами и темной, как вино, кожей, покрытой загадочными отметинами, похожими на татуировки.
