аборт, а решила рожать. Мы еще долго болтаем, а потом я вызываю такси и еду домой, надеясь, что завтра не просплю на работу. Но реальность оказывается именно такова. Успешно забыв поставить будильник, я сплю
рада и такому жилью. Главное, что меня здесь никто не найдет и никто не будет спрашивать ни о чем. Я отключаю телефон и две недели не выхожу из дома, объедаясь мороженым и смотря глупые сериалы. Это помогает ни о чем не думать. Спустя две недели я все же решаюсь выйти на прогулку в ближайший парк. Накинув ветровку, я медленно шагаю к аллее и, проходя мимо ларька, раздумываю, не купить ли мне сладкую вату. Всегда хотела попробовать, но у нас в деревне такого лакомства не было. Подхожу ближе и рассматриваю ассортимент. — Что будете? — вежливо
подставку над моими коленями. — Ты это все сам? — удивляюсь я, разглядывая всевозможные угощения. — Нет, конечно! У меня есть домработница, повара, охрана, горничные… — Тогда почему ты сам носишься со мной? Разве не легче было нанять сиделку? — поднимаю брови я, приступая к еде. — Ты слишком много задаешь вопросов, Тихонова! Или тебе не нравится, как я за тобой ухаживаю? — Нет, все отлично… — шепчу я, снова краснея. Вот что поделаешь с собой, когда он такой заботливый, милый, да и ведет себя так, будто я для него много значу. — Тогда ешь, — усмехается Максим и садится напротив. — Что со встречей? — спрашиваю я, прожевывая невероятно
меня и правда начинает урчать желудок. Мужчина слышит это и кивает сам себе. — Сейчас принесу. Он идет к двери, а я решаюсь окликнуть его: — Максим Александрович… — Василиса, давай на «ты»? На работе, так уж
… — Но почему я не умерла? — Ну, во-первых, тебя спасла привычка не допивать кофе. А во-вторых, тебя быстро начали капать, чистить кровь. — Быстро? Ты вызывал скорую? — Практически! — усмехается Максим Александрович, а я понимаю, что мужчина снова что-то недоговаривает. — Ладно, тогда скажи, как я оказалась здесь? Вряд ли же скорая меня привезла к тебе домой. — Это уже неважно. Главное — с тобой все хорошо. Здесь я могу обеспечить
Александровича в кабинете, я встала, чтобы умыться, ведь почувствовала, как становится плохо, а дальше ничего… Рядом с кроватью замечаю штатив, на котором висит пакет с прозрачным раствором. Бросаю взгляд на руку и вижу иглу в вене. Хочется выдернуть ее, но понимаю, что это, скорее всего, меня лечит, а не убивает. Так что же все-таки произошло? — Василиса! Ты уже пришла в себя! — заходит в комнату Вишневский, а я теряю дар речи. Я у него дома? Судя по внешнему виду босса, я права. Легкие широкие штаны, открывающие
тут переполошили всю больницу? — нервно выдает Андрей Петрович. — Она очень важна для меня… как сотрудник. — Все ясно! — устало выдает врач и трет переносицу. — У вас есть контакты ее родственников, знакомых? Нужно сообщить, что она попала в больницу.
