Ну, если ты с ходу ставишь под сомнение мои слова, то на кой черт этот разговор затевать вообще? И, может, тебе в таком случае пойти куда-нибудь? Ну, не знаю… Например, на хрен…
Но это же стокгольмский синдром, сэр. Вы оправдываете людей, которые жестоко обошлись с вами.
– Я не сниму наш флаг, если вы об этом. Нет, я не собираюсь объявлять эту территорию юрисдикцией Соединенных Штатов. Но все эти годы тяжелейших испытаний, что нам пришлось преодолеть, он был с нами. Он нужен нам, как символ нашего единства. Он нужен нам, чтобы мои люди помнили, кто они есть. Я не сниму этот флаг, сэр.
– Даже после всего, что я вам сказал?
– Тем более после всего, что вы мне сказали. Пусть этот флаг будет знак тем людям, что мы не прячемся, не притворяемся и не скрываем того, кто мы такие
Едва ли, – вздохнул Михаил. – Я помню, что в мире множились проблемы. Но вместо того чтобы их решать, все больше обвиняли друг друга в этих проблемах. Во всяком случае, люди на другом берегу уверены, что вы напали на нас. И давайте будем предельно честны. Когда-то вы создали военный альянс НАТО, как военный кулак противодействия так называемой советской угрозе
– Это потому, что они до ракет и бомб не додумались, – усмехнулся Карл. – Но не рано ли вы справляете панихиду по человечеству? Мы ведь еще живы. И, на мой взгляд, весьма отрадно, что мы с вами, представители своего вида, не растерявшие человеческий облик и человеческое самосознание, встретили друг друга
И вот указаны три гражданских специалиста, один из которых также должен взорвать заряд при получении подобного распоряжения. Сейчас я вам назову одного из них. Только в обморок не падайте
Именно там меня и застала эта всеобщая катастрофа. На Алеутских островах даже в тотальной войне бомбить особо нечего. Кроме базы флота, конечно. И по ней был нанесен удар. Но многие гражданские пережили тот кошмар, что начался тогда. И поначалу ждали помощь. Но связи не было. Коммуникации не работали. А потом с востока пришел первый радиоактивный дождь. И еще один. И еще… Все стали понимать, что все гораздо хуже, чем казалось вначале. Радиация и яд, что шли с облаками и воздухом из континентальной Америки, заставили нас отложить идею добраться до материка. Более того, от этих осадков погибали люди. Это заставило нас перебраться на остров Умнак.
Все события последних дней едва укладывались в голове, и еще трудней было уместить их в эти строки. Но вести летопись жизненно важно. Причем вести ее точно и желательно непредвзято, чтобы в будущем какие-нибудь паразиты не вздумали переписывать историю, переиначивать те или иные события и жонглировать фактами. Но где истина в изгнании вулканологов под страхом смерти? Верное это было решение или чрезмерно жесткое? Какая оценка данного события будет непредвзятой?
Но если повезло этим зданиям, то людям, оказавшимся в этом естественном укрытии, едва ли повезло. После взрывов их ждали дымы от пожарищ, радиоактивный воздух и радиоактивные дожди. Тогда, в самом начале, выжить здесь было невозможно
Двуречье, Красный, Нагорный, Пионерский… Все были стерты с лица земли, оказавшись между точками двух термоядерных ударов, один из которых пришелся по району аэропорта, а второй где-то над Авачинской бухтой. Между полуостровом Крашенинникова и полуостровом Завойко
