Произношу это и невольно задаюсь вопросом: а можно ли жить и не быть мёртвым внутри? Наверное, можно, но знаю ли я хотя бы одного человека в добром здравии, который не был бы дед инсайдом? С этим уже сложнее [132]. Для этого нужно как минимум стать самим собой в мире, в который всюду вплетается необходимость подражать. Здесь бы можно было ехидно подмигнуть: ничто не может быть самим собой.
Скажу лишь в довершение: учить собаку давать лапу — подлый приём, вы просите — а она даёт несмотря на то, что, возможно, сейчас не время давать лапу… Конец записи.
вдобавок какой-нибудь неандерталец предлагал ей в ЛС [92] воспользоваться вместо стула его мерзким лицом, а не получив ответа, в следующем сообщении присылал портрет эрегированных гениталий, как бы в подтверждение серьёзности намерений (на деле им и не нужны ответы, подобные девианты не рассчитывают всерьёз ни на встречу, ни на реальный секс, диалог происходит в их звериных головах исключительно в процессе самоудовлетворения
Неужели никто не замечает, что утрата доверия ко всякого рода информационным источникам повсеместна, что она, как отрава, пропитала нас самих с ног до головы?
Обратите внимание: руки сборного человека связаны стремлением соответствовать ожиданиям (своим и чужим), а ещё — нетерпением перед тем, что уже случилось.
С другой стороны, верно ли звать грехом, то есть подвергать этической критике, то, что формирует нас в систему, гарантирующую выживание и какую-никакую творческую реализацию:
Алхимики — мастерят золото из свинца; Художники — так видят; Ответственные граждане — ваяют справедливую общественную систему; Любовники — влюбляются, услышав обрывок фразы, поймав случайный взгляд; Воины — побеждают, проливая искусственную кровь; Учёные — убеждают, что мир есть и что они познают его; А астронавты верят в то, что однажды достигнут границы.
