Мария Иванова
Открывая сердце
Саша неспешно шла, мечтая затеряться в лабиринтах узких улиц зимнего Крумлова. Она приехала в этот небольшой городок на юге Чехии пару дней назад. Сбегая от московского промозглого января, ища лекарства от ран сердечных, она попала в атмосферу средневековой сказки.
Только вот сказка совсем не радовала. Она шла, понурив голову, совсем не замечая окружающей красоты. Слёзы застилали глаза, а рой грустных мыслей летел за ней по пятам. Её мир рухнул и разлетелся тысячами снежинок, когда муж привел домой эту фифу. Его слова всё ещё звучали в Сашиной голове: «Это Ника, она будет здесь жить, а с тобой я развожусь. Ты посмотри на себя! Как такую можно любить? А Нику я люблю!» Тогда она лишь смогла выдавить из себя: «А как же я? Где мне жить? Завтра же Новый год!»
Последнее время Саша часто прокручивала этот диалог. Сейчас бы она многое ему сказала: и про красный диплом журфака МГУ, и про предложение работать в известном московском издательстве с командировками в Англию и Чехию, про жизнь, брошенную к его ногам, и всё ради него. Но это уже не имело значения. Мама была права, и нужно было пойти работать, а не потакать своему Митяю, что место женщины на кухне и лишь домашний уют её удел.
В свои двадцать восемь она выглядела почти на сорок. Потухший взгляд когда-то лучистых синих глаз, белокурые локоны, собранные в тугой пучок на затылке, заострившие черты лица. А милые ямочки, которые так ей шли, уже давно не появлялись на щеках. Словно раненная птица она билась в клетке грустных мыслей, то и дело рыдала и жалела себя.
Встретив Новый год в слезах в маминой однушке в Выхино, она, послав всё к чертям, улетела в Чехию. Подруга помогла купить путёвку. А деньги Саша целый год откладывала, чтобы исполнить мечту любимого о новеньком ружье. Хорошо, что она не успела купить злосчастную Беретту ему на день рождения.
Слезы предательски брызнули из глаз. А над Крумловом всходило солнце. Брусчатая мостовая поблескивала в его лучах миллиардами разноцветных искорок. Изящные здания с причудливыми росписями и узкими балкончиками радостно расступались перед ней. Окна приветливо помахивали деревянными ставнями. Тут и там на фасадах встречались старинные гербы и алхимические символы. Затейливые водосточные трубы и уютно примостившиеся на карнизах горшочки с цветами. Но Саша не замечала этой красоты, и шла, не разбирая дороги. Только иногда обрывки фраз редких прохожих на любимом чешском языке пробивались до сознания.
Из задумчивости девушку вывел незнакомый голос. Она не заметила, как оказалась в маленькой лавочке. Из-за прилавка на неё смотрел немолодой мужчина в странной старинной одежде. Руки и шею незнакомца украшало множество амулетов.
— Выбрали что-нибудь? Может, что-то подсказать Вам? — повторил свой вопрос мужчина.
— Подскажите, — неожиданно для себя выпалила Саша.
Вокруг было много диковинного и необычного. С потолка свешивались охапки душистых трав. На полках громоздились котлы разных форм и размеров, какие-то колбы, флаконы, ложки. В пробирках, заполненных желтоватой жидкостью, просматривались силуэты странных существ. Книги и свитки, шары предсказаний, камни и статуэтки всех цветов и оттенков. В лавке приятно пахло лавандой и чем-то пряно-острым и знакомым.
— Вам для себя или в подарок? — поинтересовался алхимик. Именно так окрестила его про себя Саша. Голос у него был мягкий и вкрадчивый, словно котик мурлычет, наевшись сметаны.
— Для себя конечно! Мне что-нибудь, чтобы сердце не болело, — с грустью сказала девушка.
— Милочка, Вам бы в аптеку. Есть у меня конечно один сбор из ромашки, почек березы, зверобоя и цветков бессмертника. Принимать по стакану утром натощак за 15 минут до еды, — затараторил торговец.
— Вы не поняли, мне бы разбитое сердце полечить, — с нетерпением перебила его Саша.
— Вот ведь незадача, — расстроился алхимик. — Нет такого зелья у меня! Вот если бы для долголетия или творческого вдохновения было нужно или, например, — он осёкся, увидев слёзы, готовые пролиться из глаз девушки.
— Есть у меня друг старинный, доктор волшебник, как его все тут называют. Вот он сможет тебе помочь, — мягко сказал алхимик. — Только торопиться нужно. Сегодня он улетает в Перу. У тебя не больше двух часов, чтобы застать его дома.
— Как мне его найти? — радостно воскликнула Саша. — Я успею! Обязательно успею!
Из многочисленных карманов своего одеяния алхимик извлек потертую карточку с золотыми завитушками и английскими буквами «О. Н.». Внизу мелкой вязью значился адрес: Kájovská, 68.
Саша с благодарностью приняла карточку из рук торговца и со словами: «Я к Вам ещё зайду, а сейчас мне нужно спешить» выскочила из лавки, влекомая ветром надежды.
Алхимик усмехнулся ей вслед. Он-то знал, что они больше никогда не встретятся.
Саша сверилась с навигатором в телефоне. Как она и думала, от улицы Široká, где она оказалась, бродя в забытьи по утреннему Крумлову, до улицы Kájovská было совсем близко.
Пробежав буквально десять метров, девушка чуть не споткнулась о мальчишку лет семи. Мальчуган сидел прямо на холодной мостовой, обхватив коленку руками. Рядом валялся велосипед. Из последних сил он крепился, чтобы не разреветься в голос.
