Работа заключалась в том, что мы с Освальдом, Йоханнесом и Герхардтом мыли загрязнившиеся стекла на парниках и в теплицах, заменяли разбившиеся стекла, закрепляли новые гвоздиками, промазывали рамы замазкой. Работа шла весело, так как и хозяин, и его дети были очень общительны и жизнерадостны. К сожалению, меня кормили только в обед жидким супом. В дальнейшем до конца июня мне пришлось работать в основном вместе со всеми товарищами. В один из жарких дней нашу команду пригнали на стекольный завод, где мы вместе с итальянскими пленными убирали накопившийся в большом количестве стеклянный бой и прочий мусор. Охрана там была местной и чрезвычайно суровой: нас подгоняли и даже избивали прикладами винтовок, не давали возможности общаться с итальянцами.
В конце июня команду послали на новую работу. Поскольку участились налеты англо-американской авиации на военные и промышленные объекты Германии, возникла опасность, что может пострадать местный учебный аэродром. В связи с этим решили сделать так, чтобы при воздушной тревоге самолеты смогли своим ходом быстро укрыться в ближайшем лесу. Для этого требовалось построить от летного поля аэродрома через поле бетонированную дорогу к лесу и в нем – несколько ответвлений дороги. Более половины состава нашей команды было занято этой работой почти до конца июля. В первые дни фельдфебель обязательно посылал туда и меня, чтобы точнее доводить до работающих указания прорабов и военнослужащих с аэродрома. Пленные трудились в основном лопатами. Бетонные и другие ответственные работы выполняли только немцы, в основном молодые солдаты-курсанты с аэродрома.
В первой декаде июля фельдфебель снова отправил меня работать в хозяйстве Люции Рехорк. В течение нескольких дней один или вместе со стариком Вайдлихом и иногда еще с хозяйкой я косил сено, а также озимые – пшеницу и рожь. Коса была снабжена приспособлением для ровной укладки срезанных стеблей. Мне при этом очень помог опыт, приобретенный в прошлом году на аналогичной работе во время пребывания в госпитале в Шморкау.
