Все же, когда я отодвигаю в сторону шторку в ложу, мое сердце начинает колотиться так быстро, что кажется, сейчас взорвется; ее силуэт подсвечивается светом со сцены внизу, пока она наклоняется вперед на своем кресле, перегнувшись через поручень балкона. Я вхожу внутрь, тихо подхожу, моя рука тянется, чтобы взять ее за плечо, как вдруг Елена говорит:
– Не смей.
Два слова, достаточно длинных, чтобы проткнуть мою грудь и пронзить насквозь орган, бьющийся только для нее.