нам следует понять генезис техничности по отношению к другим формам мышления, таким как религия, эстетика и философия
И Догэн продолжает разъяснять: «Не воображайте, будто времени, когда все разрушается, предшествует время, когда разрушения еще нет. Есть лишь разрушение».
потребует от нас воображения, выходящего за рамки полной автоматизации и абстрактной свободы, обещанной таким капитализмом.
Непонятийное, однако, угрожает систематичности разума. Разум не может схватить непонятийное, он может лишь притворяться, что схватил его с помощью возвышенного опыта или с помощью постулатов практического разума
Интуиция (как и ее ближайшие родственники – восприятие и воображение) является источником заблуждений, поскольку она непосредственна, а значит, еще не избавлена от ошибок.
Мышление должно признать, что постметафизический мир, с одной стороны, больше не сковывает воображение какой-либо четко определенной и артикулированной трансцендентностью, такой, как платоновская форма или христианский Бог, а с другой – не возвращает воображение к первобытной дикости. Скорее, он устанавливает новую форму
Машины незаметно освобождаются от механистического детерминизма и свободно проникают во все сферы общества. Как и Жан-Франсуа Лиотар, начиная с конца 1970-х годов (особенно в «Состоянии постмодерна»), мы должны постоянно задаваться вопросом о том, что происходит с нашими чувствами, когда небо покрыто дронами, земля – беспилотными автомобилями, а выставки курирует искусственный интеллект и ПО с машинным обучением. Действительно ли этот футуризм – это то, что нам нужно?
Когда вычислительная среда замещает мир, это не означает, что мир исчезает – скорее, он становится безмолвным.
Когда вычислительная среда замещает мир, это не означает, что мир исчезает – скорее, он становится безмолвным. Подобно вещи-в-себе, описанной Кантом, он продолжает существовать за феноменами, но перестает быть чувственным. Он сможет проявиться вновь, когда мир расчета рухнет.
то, что я считаю свободой, может противоречить тому, что под ней понимают другие
