CAMINO START
Если мне зададут банальный вопрос — как и почему я стала пилигримом, мне будет сложно на него ответить. Дорога сама нашла меня. Иногда вы не ведаете, что делаете и зачем, но вдруг приходит к вам предчувствие зари, предозарение.
Даже в самые темные периоды моей жизни меня вела моя звезда, и хоть я столько раз предавала свой Путь, мой Путь оставался мне верен.
Поэтому, когда я оказалась в Турине, и в туристическом центре мне, между прочим, сказали, что один из древних паломнических Путей начинается неподалеку, я приняла это как приглашение, как свой последний шанс стать по-настоящему свободной и счастливой.
Несмотря на то, что стоял прохладный ноябрь, я была абсолютно без экипировки и практически без денег, я откликнулась на зов Дороги и уже со всей отчетливостью почувствовала, что меня кто-то ведет.
А еще ведь, знаете, тогда, на острове каннибалов, я пообещала Богу, что если выживу, то уйду в монастырь. Потом один старец молился, чтобы мир отпустил меня. Прошло уже семь лет, я вроде как пока не ушла в монастырь, но мир явно меня отпустил, я ему этому миру не нужна… Я живу в каком-то ином измерении, а может, уже и не живу, может, я призрак, рефаим или терапевт, умерший однажды и оживший для вечности. Граница с царством мертвых для меня стерта.
Когда-то пилигримы несли души своих предков по Пути Сантьяго, и там, в конце Пути, эти души обретали покой. На пути в Сантьяго де Компостелла они видели шествия духов с колокольчиками и зажженными свечами, процессия живых и мертвых двигалась под Млечным Путем в место, обозначенное звездой.
Дорога древних римлян
«Помнишь, когда ты входила в пустой город, на небе серпом молодая луна, на площади средневековой журчала вода, ты налила в кружку ледяной глоток, — вокруг ни души, горы дышат из темноты надвигающейся сыростью. Я встречал тебя, пилигрим, ты был не один, ты была не одна в том городе без людей. Иногда, правда, ты не искала Меня, ты искала окольных путей и просила бессмертия, готовая умчаться в беспросветную ночь со стаей волков или припасть к бурной златогривой реке в надежде обрести силу и вечную юность души, а еще ты просила кого-то в день солнцестояния, ты просила о доме, и вот, словно как на ладони, свершилось все, но затем обернулось ехидной. Ты в скитаньи опять, мой пилигрим, Я как и прежде встречаю тебя на пустых улицах старого городка где-то в Галлии. В дни великого Поста. Ты ведь знаешь, мой друг, наше сердце с тобой высоко в горах».
В горах, говорят, уже снег. Турин. Последний пункт перед восхождением, перед прыжком в пропасть. Назад дороги нет. Здесь, в Турине, проходит один из древних путей, первая римская дорога из Галлии в Испанию, Via Domitia. Кроме всего прочего неподалеку проходит путь Via Francigena, путь святого короля Сиджерика из Кентербери в Рим. Дорога Домития появилась еще до Рождества Христова, до мученической кончины апостола Иакова, задолго до бешеной популярности паломничества в Сантьяго де Компостелла, более чем за сто лет до распятия вниз головой апостола Петра и появления паломнического пути Via Francigena от Кентерберийского собора, где гробница Святого Ансельма к вечному граду Риму, к первоверховному апостолу.
Вот сейчас время королей. Сейчас мое время. Китайцы снаряжают меня в путь. На последние деньги я покупаю перчатки и кроссовки, пахнущие одинаково, а именно низкокачественным китайским дерьмом, созданным тысячами маленьких трудолюбивых ручек, — это вся моя экипировка.
«Обычный горожанин», похожий на пастора Шлага, наверняка профессор или просто нормальный интеллигентный житель Турина, рядом с которым чувствую себя неотесанной дурой, объясняет, как пройти к Туринской плащанице. От него я узнаю, что, оказывается, «Иоанн Креститель — покровитель Турина». Иоанн Креститель, первый пустынник, открывший тайну покаяния. Ну а потом в путь. Язык Божий — силентиум. Поздним вечером автобус привозит меня в Суса (Валле ди Суса), откуда я намереваюсь начать свое пешее паломничество по стопам древних пилигримов. Так мне сказали в туристическом центре в Турине. И я согласилась.
Надо всегда искать собор, духовный центр, горящее сердце, а все остальное будет логически достраиваться до полной картины. У врат Сан Джусто, собора 1068 года под солнечными часами меня благословляет католический священник. «Аугури». Да, когда-то дороги разветвились, 1054 год, когда официально католики и православные пошли разными путями в Царство Троицы. Тайная, сокрытая от глаз заезжих поверхностных туристов Европа, древние дороги, все еще хранящие следы посвященных и связь с традицией, когда жизнь была наполнена сакральным смыслом. Дороги, которые затягивают вас в свое измерение и открывают пути обретения древней силы и мудрости, неподвластной времени. Млечный Путь освящает дорогу, идущую далеко за пределы времени и за границы жизни, доступной нашему рациональному познанию. Пока вертится Земля, пусть сверкают дороги, пока еще есть живая вода, пусть гудят небеса.
Шпион, которого завербовали, никогда не сможет вернуться назад. Я — шпион, я ведаю тайны, и даже молчание не позволит мне вернуться назад. Хотя нам, обреченным на одиночество, все равно до конца никто не поверит, и до конца никому не суждено будет услышать и понять тайну, ненароком слетевшую с пьяных губ.
Я выбираю серединный путь, истина-жизнь, hidden track, тело — дух, небо — гроза, солнце — земля, спрячусь в лесах сердца. Огонь осветит изнутри, подскажет вектор. Пограничный пилигрим. Евразия. Лилии, блаженство нищих. И где-то пропадает время, там, где проходит третий путь.
Первая ночь. Я в дороге, уже на ней. В темноте прорисовываются вершины Альпийских предгорий, горы дышат из темноты, я чувствую волны их дыхания. Где-то внизу шумит горная река, моя La Durance, моя выносливость. Все последующие дни я так или иначе иду вдоль этой реки, пересекаюсь с ней, она как будто мой покровитель. Прости, о Мадре мио, за выпады случайных снов, за древний огонь, который горит в дремучих непроходимых лесах моего сердца. И я чувствую силу, древнюю забытую силу, а еще я чувствую, что меня кто-то ведет, и что у меня появился новый ангел спутник-хранитель. Первую ночь сплю в кузове грузовика, до этого, осушив бутыль вина над пропастью с шумящей рекой. Наутро нахожу в горах источник чистейшей альпийской воды, завтракаю подзамерзшими сахарными, истекающими соком плодами хурмы, по пути срываю яблоки, позже, поднявшись уже довольно высоко, собираю каштаны и ем их. Они и сырые вполне съедобны. Оставляю немного про запас. Вижу оленей, орлов. Солнце припекает. Каштаны, хурма и родниковая вода.
Двигаюсь по направлению к Франции по маркировке в виде желтого треугольника, иногда желтого пилигрима с посохом и рюкзаком. Когда солнце садится, становится холодно. Холодает еще и по причине набора высоты. Вторую ночь провожу в лесу у тропы, жарю каштаны, греюсь, в огне сгорает моя кофта, из темноты доносятся шорохи и похрюкивания. Светит Луна и звезды. Под утро становится невыносимо холодно. В пять утра я уже на тропе. В предрассветных сумерках приближаюсь к Экзилю. Прохожу мимо древней церкви, наверное, XI—XII века, с каменными изображениями распятого вниз головой Петра, высеченными на камне стрелами, указывающими направление, ну и, конечно, ракушками и крестом с мечом на конце — символами Сантьяго. Некоторые символы мне непонятны. Пока не понятны… Что-то напоминающее гусиную лапку, трезубец Нептуна, дохристианские символы, принесенные друидами или людьми моря, людьми затонувшей Атлантиды…
Поднимаясь в горы, прохожу первого оракула и на тр
