О счастье мы всегда лишь вспоминаем А счастье всюду Может быть, оно Вот этот сад осенний за сараем И чистый воздух, льющийся в окно В бездонном небе легким белым краем Встает, сияет облако Давно слежу за ним Мы мало видим, знаем, А счастье только знающим дано
, Бунин суров, почти безжалостен. Но вместе с тем он пишет о любви с огромной силой. Для него любовь гораздо шире и богаче, чем обычное представление о ней.
Бунин дошел, особенно в своей автобиографической книге «Жизнь Арсеньева», до того предела в области прозы, о котором говорили Чехов и Лев Толстой — до предела, когда проза сливается в одно органическое неразделимое целое с поэзией, когда нельзя уже отличить поэзию от прозы и каждое слово ложится на душу, как раскаленная печать.
Для него любовь — это приобщение ко всей красоте и ко всем сложностям мира. Для него — это ночи, дни, небо, беспредельный шум океана, книги и размышления — одним словом, это все, что существует вокруг.
О счастье мы всегда лишь вспоминаем А счастье всюду Может быть, оно Вот этот сад осенний за сараем И чистый воздух, льющийся в окно В бездонном небе легким белым краем Встает, сияет облако Давно слежу за ним Мы мало видим, знаем, А счастье только знающим дано
Бунин прожил сложную, иногда противоречивую жизнь. Он много видел, знал, много любил и ненавидел, иногда жестоко ошибался, но всю жизнь величайшей, нежнейшей, неизменной любовью была родная страна, Россия. Бунин прекрасно передавал связь между такими тончайшими явлениями как свет, запах, звук и цвет, а в области языка был непревзойденным мастером.
