Серебро на изумрудах
Поэтический сборник
Надежда Скорнякова

© Надежда Скорнякова, 2016

© Надежда Селикова, фотографии, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Весна

Небо в пальто

 

Я хочу, чтоб в пальто василькового цвета,

Солнца брошь на груди поправляя небрежно,

Шло по улицам небо, и талая снежность

Расступалась, походкой летящей согрета.

   

Я хочу, чтобы в этом нежданном показе

Модных трендов весны стало стуже неловко,

Что она до сих пор шьет безвкусные стразы

На свои без того белоснежные кофты.

   

Васильковые полы пальто с брошью солнца

На лацкане под вечер раскроют подкладу,

А она – что агат, и по глади оконца

В запределье – расшитые звездные взгляды.

   

Не смотря на морозность, с душой на распашку,

На которой дугой обновленная лунность,

Будет небо гулять по проспектам бесстрашно

В час ночной… Не могла ж я все это придумать?

   

Я в фантазиях вязну, мне прямо сказали,

И мешаю их с прошлым и даже грядущим…

Неужели ж вы небо в пальто не видали

С брошью солнца по городу гордо идущим?

 

Без недели весна

 

Без недели весна. Съежась, снег отступает,

Среброгласость ручьев оставляя взамен.

Парк, очнувшись от сна, дерева расправляет.

Ветви почки качают и ждут перемен.

   

Щебет птиц оглушает. Синицы в ударе.

Льется трель, славя первый рожденный листок.

Ей внимая, вздыхают влюбленные пары,

И влюбится спешат те, кто все одинок.

   

Солнца диск золотой призывает прохожих

Грезить вешним теплом не во сне, наяву,

А березы своей белоснежною кожей

Оттеняют отмытых небес синеву.

 

Серебро на изумрудах

 

Росой усыпаны, к земле клонятся травы.

И истина древнейшая как мир

Сокрыта в их движеньи величавом:

Природа – самый лучший ювелир!

   

Блестящих капель наблюдая чудо,

Что утро в травы раскидало на заре,

Я понимаю, серебро на изумрудах

На пальцах краше изумрудов в серебре.

 

Спешу поделиться теплом

 

Спешу поделиться теплом. Распогодилось.

Термометр в плюсе сегодня с утра.

Ледовый сугроб, распрощавшийся с гордостью,

Рыдает взахлеб, не скрывая утрат.

   

Нахально не в меру ретивая лужица

Залезла в ботинок. И хнычет носок,

Что с нею ни в жизнь, ни за что не подружится.

От гостьи незваной итак он промок.

   

На все голоса раскричались пернатые,

Устав от мороза таиться в тиши.

И все встрепенулось. По небу заплатами

Бегут облака. На задворках души

   

И то, не смотря на тенек, оживление.

На сердце трещит в предвкушении ледок.

Спешу эстафетой вам чувства весенние

Скорей передать между букв, между строк.

 

Туманный рассвет

 

Шагну, дыханье робко затая,

В сиреневость туманного рассвета,

Шепнув туману: – Здравствуй. Это я.

И я в упрек тебе легко одета.

   

Ты распусти на росы плотный шарф,

Намотанный на улицы с лихвою,

И выпусти на волю солнца шар,

Чтоб выплыл в синеве над головою.

   

Озябли пальцы от твоих тенет,

И сырость нагло лезет под одежду.

Не вздумай только мне ответить нет,

Не отнимай на ясный день надежду.

   

Весна пробралась в сердце, не таясь.

И от того, не под сезон одета,

Шагнула я, дыханье затая,

В сиреневость туманного рассвета.

 

Седьмой сон

 

I

Затеплилась весна.

Забытый старый дом

Дает мне знак,

Что он со мной знаком.

Зовет войти, распахивая дверь.

Скрип петель говорит:

– Поверь

В реальность

И доверься снам.

   

II

Окна распахнуты в сад.

Яблоня тянется к травам,

Осыпая цвет. Справа

На подоконнике

Замер букет

Сирени. Тихонько

Колышутся шторы.

И далекое море

В колыбели качает закат.

   

III

Зной не выжег пока

Свою метку на склонах.

Зеленым

Кажется мир за пределом

Оконного створа.

Лишь белым

В нем ворох

Лепестков кружит

От ветерка.

   

IV

Воздух тонок,

Легкой дымкой

Плывет над оградой.

Где-то плачет ребенок.

Плач вязнет в листве

Одичавшего сада.

Тощий кот

Невидимкой

Скользит в траве.

   

V

Вновь дом. И сад

Грозится урожаем.

Висят

На ветках, алым боком

Сверкая,

Яблоки. Был дождь.

Точней гроза. На тонких

Стебельках цветов,

Застыли капли.

   

VI

Вновь сцена сменилась.

В ней осень. И лист,

Не спеша,

Завершает полет на земле.

Мир светел и чист.

В нем душа отдыхает от зноя.

Всей грудью вдыхая

Туманы и дым костров,

Успокоюсь.

   

VII

Зима. Поют половицы, шаги

Заглушая собой. И запах

Пьянит. В нем

Что-то

Из раннего детства

До боли родное. – Беги! —

Сознанье кричит. – Днем

Память сожмет в цепких лапах!

Да некуда деться…

 

Из марта в май

 

Ночь южная в преддверье первомая

Украсила цветами спящий город —

Гирляндами сиреневых глициний

Увешаны и стены, и заборы,

   

Надо мною колышется море трав…

 

Надо мною колышется море трав.

А над, ним телеса свои распластав,

В душу впившейся до одури синеве,

Проглотившее заживо солнца свет,

Облако, похожее на состав.

   

И представила живо я поезда,

Что по рельсам небесным бегут туда,

Где кончается видимый взору край,

И за край бегут они в звездный рай,

Замерзая в космосе в глыбы льда.

   

И весь космос наполнился этим льдом,

Так, что звезды мигают уже с трудом.

До того мне сделалось невмоготу,

Что я звезд не увижу, лишь пустоту,

Что я воздух глотала как рыба ртом.

 

Весенний дождь

 

С утра зарядило. Пускаюсь

Бродить без зонта. Не беда,

Что вещи в момент промокают.

Просохнут – ведь это вода.

   

Безумье стихии стирает

Границу меж явью и сном,

И я в нем душой растворяюсь,

Став этим весенним дождем.

   

Мой приступ горяч и неистов.

Сняв тела навязчивый гнет,

Я бью по истерзанным листьям,

Смывая с них пыльный налет.

   

Я реками движусь по плитам,

В моря обращаясь легко.

Я – дождь. Я теперь многолика.

И мне не придумать оков.

   

Вне времени, вне категорий

Я буйствую, ветром ярясь.

А тучи, вздымаясь как горы,

Все прочат стихийную страсть…

   

…Стук капель – великая малость.

Лишь душу ты им растревожь,

И кажется, что не осталось

Иного на свете. Я – дождь.

 

Крылатая кора

 

В синь, в вышину уходят ветви исполина

(Пред ним песчинка среди прочих – человек).

Двуногих многих в своей жизни длинной

Встречал он, пережив давно их век.

   

Но вот один нашелся среди прочих,

Поймал момент – и оба в вечность шаг

Свой сделали – двуногий и безногий,

А все крыла лазоревого взмах.

   

Морщинистая кожа великана

Истрепана следами прошлых бурь,

Но скрыла плоти обнаженной раны

Цветов живых воздушная лазурь.

   

И восхищая всех, кто ищет взглядом

Прекрасное среди рутины дней,

Крылатая кора – для глаз отрада —

Взор привлекает необычностью своей.

 

Майский ливень

 

Расплескалось небо на лице —

Первый ливень с громом, майский, теплый,

Шествует в сияющем венце

Молний по асфальту и по стеклам,

По аллеям и по площадям,

По колено утопая в пенных реках.

И в плену у майского дождя

Ощущаю прежнею себя —

Самым рассчастливым человеком.

 

Грязь – не беда

 

Что снег растаял, и вокруг лишь лужи

И грязь остались после зимних вьюг,

Пусть не печалит Вас, мой милый друг!

Земля, очнувшись после долгой стужи,

   

Сияющему солнцу с синевы

Еще споет свои цветенья песни.

Грязь – не беда! Она – предвестник

Цветов весенних, листьев и травы!

 

Весеннее солнце

 

Шаровою молнией, меж ветвей замерзших

На-гора взбирается выше в небо солнце.

   

А весна-красавица распахнула шубу,

Деревца укутала, ей деревья любы.

   

Скоро все изменится, побегут ручьи,

В проталинах подснежники зажгут глаза свои…

   

Пусть порой не верится, что придет весна,

Ты спроси у деревца, очнулось ли от сна,

   

И увидев легкое качание ветвей,

Его верой в теплое душу отогрей.

 

Третьи сутки туман

 

Третьи сутки туман. Небо бродит меж стен,

Меж кустов и деревьев, не в силах подняться.

Его мягкий и белый навязчивый плен

Растворяет предметы. И стало казаться,

   

Что весь мир утонул в облаках неспроста.

Неспроста третий день бродит небо все ниже.

Одиночества давит его высота,

И стремится оно к людям сделаться ближе.

 

Дорог нехоженых река

 

Травы некошеной

Полны, шумят луга.

Дорог нехоженых

По ним течет река.

   

Там волны россыпью

Гуляют на ветру.

По пояс в брод брести,

Не выгрести к утру.

   

В нее с разбегу бы

Без огляду нырнуть,

В медвяном омуте

Беспечно утонуть

   

И, васильковый цвет

Сминая головой,

В жужжаньи пчел

Сближаться с неба синевой…

 

Замерло…

 

Замерло. Затихло. Затаилось

Все, что днем стремительным ключом

В чаше жизни сумасшедшей билось,

Солнце лампы заменив свечой.

   

Ночь укрыла город до рассвета,

Сбросив шелуху его сует.

И как мелкую блестящую монету

Я кручу в озябших пальцах свет.

 

Старые ступени

 

Кривые, щербатые, словно рояля

Звучащие клавиши – свет с полутьмой,

Ступени истертые вверх поднимали

Куда-то в не здесь с ледяной мостовой.

   

И свет от оконца, их медью залившего,

Все только и мог – добавлял торжества,

Маня за собою невольно ступившего

В расставленный кем-то капкан волшебства.

 

Ночь

 

Чернильной кляксой ночь по небу растеклась.

Померкли краски дня. Повсюду правит темень.

С небесным ЖКХ стремлюсь наладить связь.

В ответ моим потокам возмущений

   

Фонарщик поднебесный, облаками хмурясь,

Свой перекур закончив, над землей зажег

Фонарь луны в плетеном веток абажуре

О первых звезд дрожащий огонек.