Владислав Троицкий
Осколки
Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»
© Владислав Троицкий, 2017
Итоговая книга стихотворений известного, хотя и в довольно узких кругах и временами несколько скандально, уфимского поэта.
18+
ISBN 978-5-4485-2043-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Оглавление
- Осколки
- Бесконечность
- Августовские наброски
- Кастаньеты
- Мистерии
- Nostalgie
- La vida es muerte
#уфли #уфимскаялитература
— Кажется, я ранил тебя, а этого я не хотел. Я думал, ты больше знаешь о мире и людях, гораздо больше. С тобой следовало говорить иначе.
— А как иначе ты мог говорить?
— Не знаю. Как с ребёнком.
Меша Селимович
* * *
La vida es muerte. Жизнь есть смерть.
Для человека, как и для растений.
На всё осталось несколько мгновений
и я теряюсь — сметь или не сметь.
Внизу маняще распласталась твердь,
а взглянешь ввысь — прочь от меня, Злой Гений! —
обломки жизней, помыслов, свершений
в небытие уносит круговерть.
Бесконечность
* * *
Рассвет беспечно рассмеялся,
слегка румянцем запылал.
Я никогда так не влюблялся,
я ничего так не искал.
Туман спокойно заклубился,
в лучах играя, заблестел.
Я ни к чему так не стремился,
я ничего так не хотел.
День, погляди-ка, разгулялся,
вовсю раскрашиваться стал!
Я ничего так не боялся,
я ни о чём так не мечтал.
* * *
Дракон летал в бескрайности миров,
взрывая скоростью пространство.
И разгоралось множеством костров
шальное то непостоянство.
То каменные горы он вскрывал,
несметных полные сокровищ,
то с демонов полками воевал,
то дрался с ордами чудовищ.
То отдыхал в диковинных садах,
то мчался в бесконечных безднах.
То появлялся в древних городах,
то на планетах неизвестных.
Но приземлился, радость разглядя,
в краях обетованных самых,
в пустыне, ожидающей дождя,
у входа в неприступный замок.
Подрагивая напряженьем жил,
улёгся тихо на пороге
и крылья многоцветные сложил —
и лижет тебе ноги.
Муравей и Солнце
По кочкам, по выбоинам, между пней,
лишь только солнце взошло,
соломинку тащит муравей,
упрямо и тяжело.
Моя любовь в тыщу раз больше меня,
как груз у того муравья.
Но Солнцем могла бы стать для меня,
я знаю, любовь твоя…
Возрождение
Быть бы художником — и на холсте
запечатлеть твой ясный, чистый профиль,
и сзади — расцветающий картофель,
столь дорогой и редкий в годы те.