Я всегда думала, что мой папа знает всё. Ну буквально — всё, про всё и обо всём на свете.
— Так не бывает, — скромно открещивается от титула всезнайки папа. — Всего на свете не знает никто.
Никто, может, и не знает… но папа же не никто… папа очень даже кое-кто… и этот кое-кто знает кое-что… и не просто кое-что, а всё… ну то есть абсолютно всё…
— А ты не смотри и не нюхай! Закрой глаза, зажми нос… раз — и готово!
Я крепко зажмурила глаза, одной рукой зажала нос, другой рот и затрясла головой.
— Господи! — рассердился папа. — Обыкновенное молоко, а кандебоберу…
— Молоко? — Я осторожно приоткрыла один глаз и скосила его в сторону кружки. — Обыкновенное?
— Ну не то чтобы обыкновенное… чудодейственное молоко! С маслом! С мёдом! С содой и минеральной водой! Не молоко, а нектар, амброзия, именины сердца!
— А вот это… зелёное?
— О! Это чабрец! Или не чабрец… что-то там на полке нашёл… В общем, пей! Смелей! Веселей!
Я вздохнула, набрала полную грудь смелости и…
Соды папа не пожалел. Он вообще для меня ничего не жалеет. Средство оказалось обжигающим, гадким, нестерпимо горьким и при этом почему-то ужасно приторным. Оно застревало в горле, стреляло пузырьками в нос и навязчивыми крошками прилипало к нёбу.
— Приглашаю вас сегодня в ресторан! — с этими словами папа вскинул руку, торжественно притопнул ногой и поправил на шее узел криво завязанного галстука.
— Чего вдруг? — удивилась мама. — Что за праздник?
— Почему обязательно праздник? — слегка обиделся папа и снова поправил галстук.
— А в честь чего тогда?
— Почему обязательно в честь? Просто так. Каждый уважающий себя джентльмен должен хоть раз в жизни пригласить своих дам в ресторан.
