Это первый раз умирать страшно. Стоишь такой в шоке рядом со своим трупом, жмешься к нему, страшась того, что будет дальше. А чего бояться-то? Все, жившие раньше, через это прошли. Все живущие – пройдут обязательно. И они, и их дети, и дети детей. Нормальный ход вещей. Все равно что бояться выйти из поезда, пришедшего на конечную станцию – а выйдя, стоять в оцепенении, пугаясь одиночества, опасаясь будущего, горюя о теплом поезде, уезжающем в депо, и глядя ему вслед со слезами на глазах…
Бред, короче. После смерти ничего не заканчивается – просто наступает совершенно другая жизнь. Я точно знаю, со мной это уже было, и потому мне легче. Кто уже выходил из поезда, не боится сделать это еще раз. Правда, надо отметить, что каждый раз это случается по-другому…
– Есть один старый закон, – отозвался Чжанцин. – Тот, кто считает себя неуязвимым, не смотрит под ноги – и потому часто спотыкается на крохотном камешке и летит в пропасть.
– Закон Фукусимы, – пробормотал я.
Впрочем, если честно, после целебного удара молнией по мозгам мне стало немного легче. Понимаю теперь, почему в психиатрии так популярна электросудорожная терапия. Человеческий мозг – орган нестабильный, порой склонный к меланхолии, самобичеванию и мыслям о том, как бы так потихоньку слиться из этой жизни по причине, что все достало. И вот тогда истеричному органу вполне может помочь хороший удар по извилинам. Трендюли – вообще отличное средство от грустных мыслей о бренности бытия: как отхватишь, сразу жить хочется – хотя бы для того, чтобы отплатить за лечение той же монетой.