автордың кітабын онлайн тегін оқу На краю бездны
Казимир Баранцевич
На краю бездны
Евгения Павловна понимает, что стоит на краю бездны, откуда нет возврата: в ее жизни происходят вещи, которые она не в силах принять.
Другими выдающимися произведениями автора являются «Котел», «Песня», «На мельнице», «Рождественский сон», «Разгром», «Сеанс» и «Стихло».
Герои Баранцевича преимущественно мещане: они недовольны существующим режимом, но отнюдь не пытаются его изменить.
I
По красному, крупному песку главной аллеи летнего сада, отраженные солнцем, плясали по ветру круглые молодые листочки столетних лип. И редкое, сквозное кружево этих листочков окаймляло боковые части аллеи с поставленными в ряд сан-галлиевскими чугунными скамьями. Пахло весной, маем.
Здесь были тень и прохлада, и сюда, раскрасневшаяся, пышущая здоровьем, силой и зноем даже под защитой кружевного зонтика, спешила Евгения Павловна.
Лидуся капризничала, не шла, и молодой женщине приходилось почти насильно тащить ребенка, упиравшегося в песок своими голенькими, смуглыми, с мускулистыми икрами, ножонками.
— Ну, Лидуся, не капризничай, не упирайся! — уговаривала мать, — ты обращаешь на себя внимание всех! Как тебе не стыдно?
— Пусть! — надувши розовые, похожие на пару спелых вишен, губки, твердила девочка, — пусть обращают! Я не хочу на скамейку!
— Я и не приглашаю тебя на скамейку, я сяду сама, а ты можешь бегать, играть с мячиком!
— Я не хочу играть здесь, я хочу там! — упорствовал ребенок.
— А я не могу пустить тебя одну: ты попадешь в пруд, и утонешь!
— Пусть утону!
— Тебя съедят рыбки!
— Пусть съедят!
— Что же, отлично! Это твое дело!
Евгения Павловна села на скамью. Ребенок, потупившись, стоял в нескольких шагах посередине аллеи и исподлобья, украдкой бросал на мать сердитые взгляды.
Вдали показалась фигура господина среднего роста, молодого, широкоплечего блондина в сером пальто и черной мягкой шляпе.
Евгения Павловна сразу узнала в ней художника Балаева и подумала:
«Неужели он еще здесь, не уехал?»
— Вот, погоди! — сказала она ребенку, — вон идет незнакомый господин, возьмет тебя и унесет!
Девочка с опаской, исподлобья, взглянула по направлению к художнику, и, подвинувшись на несколько шагов к матери, — спросила:
— А куда он меня унесет?
— Почему я знаю? Куда-нибудь… в лес…
Девочка подошла совсем близко к матери, протиснулась в колени и, подняв обрамленное каштановыми кудрями все озаренное весенним солнышком хорошенькое личико, прошептала?
— А ты? И тебя тоже?
