Цитаты из книги автора Акунин-Чхартишвили Аристономия

К сожалению, я не религиозен — таким сформировали меня среда и воспитание. Говорю «к сожалению», потому что в жестокие времена, на которые пришлась моя жизнь, опора в виде религии была бы великим утешением, источником силы. Мне не раз доводилось испытывать острое чувство зависти к людям, которые наделены даром искренней веры. Но кроме собственной души и разума черпать силу мне было неоткуда — за исключением нескольких счастливых лет я провел свою жизнь в душевном одиночестве.

И наоборот: если человек, во всех прочих отношениях ничтожный, щедро наделен сострадательностью и отзывчивостью, он уже живет на свете не зря, он согревает своей душой холод мира

Когда-то мне казалось, что я веду разрозненные записи не с конкретной целью, а просто чтобы дать выход мыслям, которыми не с кем поделиться. Лишь со временем созрело и окрепло чувство, говорившее: если я не сумею понять, объяснить сам себе всё это, тогда мое собственное существование, со всеми его радостями и несчастьями, открытиями и разочарованиями, взлетами и падениями, окажется потраченным впустую. Худший вид расточительства — провести жизнь на манер животного, даже не предприняв попытки в ней разобраться.

Понижение порога живучести — это цена, которую личность платит за более высокое качество своей духовной и умственной жизни[4].

Качество, от которого, как я убежден, зависит судьба человечества, я назвал «аристономией».

Мне понадобилось много времени, чтобы безэмоционально и объективно решить задачку о том, что такое хорошо и что такое плохо для всякого человека.

Вот мой ответ: хорошо — всё, помогающее раскрыть самое ценное, что заложено в тебя природой; плохо — всё, что этому мешает.

Ибо тот, в ком полностью раскрылся присущий ему талант, ведет и ощущает себя совсем иначе.

«Аристономия» — это закон всего лучшего, что накапливается в душе отдельного человека или в коллективном сознании общества вследствие эволюции.

Во втором смысле, который, как я уже писал, слову dignitas придал Цицерон, оно стало вновь употребляться — и чем дальше, тем чаще — главным образом, благодаря этическому учению Канта. Великий кенигсбержец писал: «Уважение, которое я испытываю по отношению к окружающим и которого они вправе требовать от меня (osservantia aliis praestanda), есть признание достоинства (dignitas) другого человека, то есть некоей ценности, не имеющей стоимости и не могущей быть обмененной ни на какой эквивалент, являющийся объектом оценки (aestimii)». Именно Кант утвердил в сознании общества идею о том, что человечество в целом и каждый его представитель в отдельности обладает достоинством уже в силу принадлежности к людскому роду

Если бы наше общество было устроено правильным образом, то важнейшей из наук являлась бы педагогика, и назначение ее заключалось бы в том, чтобы нащупать и развить в каждом ребенке присущий ему и только ему драгоценный талант.