– Я знаю, что тебя гнетёт, – тихо пророкотал Мракокрад, и сердце у Карапакса на миг замерло. – Знаю, что тебе пришлось сделать.
– Словно для портрета позирует, – прошипела Кинкажу раздражённо. – «Великолепный Кракосмрад в ожидании обречённой армии врагов».
– Тебе-то что беспокоиться? – хмыкнул Карапакс. – Пока небесный камень с тобой…
– А сверхсила? – зарычал Холод. – Да ещё и это, что там у последнего…
– Он умеет делать бананы, – напомнил Вихрь. – Какой ужас! Беги, пока не поздно.
– Вижу в ваших мыслях. Остров, вулкан… выглядит ужасно.
– Там и было ужасно! – сердито буркнул дракончик.
Это будет здорово, вот увидите – никакой крови, никаких ужасов, что у вас в мыслях, одни только… пиры и веселье? Стоп, а это ещё кто подумал? Ага, знаю!
Мракокрад развернулся и устремился к площадке перед главным входом в академию. Там стояли Глин и Солнышко, тяжело переводя дух после долгого бега по коридорам.
– Пиры! – кивнул он на земляного дракончика. – Веселье! – показал на золотистую песчаную – и оскалился в приветливой улыбке.
Вот ведь драконы пошли – никому не доверяют! В моё время… нет, постой… угу, точно такие же были.
Где же мои способности? – Она зажмурилась. – О да! Да! Я вижу впереди… тьму!
– Что же ещё увидишь с закрытыми глазами, глупышка?
Беда суетилась, раздражённо шипя и пытаясь погасить небольшой костёр, но получалось плохо: от её прикосновений огонь только пуще разгорался. Из спальных пещер выглядывали сонные мордочки драконят и тут же прятались обратно при виде меднокрылой.
– Тьфу! Гнилые потроха! – плевалась она. – Гасни же, кому говорю!
– Пусти, пусти! – подоспел Вихрь и стал затаптывать пламя. – Всё, готово! – Сняв со стены щит с объявлением, он придавил угольки и загасил разлетевшиеся искры.
– Что за придурок роняет свитки в коридоре! – возмущалась Беда, плюясь дымом. – Посреди дороги, где кто угодно может их поджечь! Нарочно, что ли?
– Я… Я нечаянно, – пролепетал мелкий радужный, высовываясь из-за угла. – Это была моя домашняя работа.
– М-м… ясно. Хм… – Небесная сложила крылья, разглядывая дракончика, который был вдвое меньше неё и весь позеленел от переживаний. Покосившись на Карапакса, словно в поисках совета, она пробурчала: – В другой раз мусори у себя в пещере! – Что, как хорошо знал морской, было для неё верхом вежливости.
– И-извини, – пискнул радужный.
Карапакс кашлянул, прочищая горло.
– Я уверен, что Беда тоже хочет извиниться, – заметил он осторожно. Небесная нахмурилась, глядя искоса. – За то, что случайно сожгла твою работу, над которой ты старательно трудился. – Он приветливо кивнул дракончику.
– Ах да, само собой! – спохватилась меднокрылая, энергично кивая. – Извини, что твой свиток попал мне под лапы и сгорел… Зато тебе очень повезло, что это был не твой… например, хвост!
Радужный дракончик покрылся бледными пятнами и пугливо скрылся за дверью.
– Вот именно! – крикнула небесная вслед. – Не вздумайте раскидывать по коридору хвосты!
Морской дракончик с усмешкой переглянулся с песчаным. – Вот она, наша Беда, – хмыкнул Карапакс. – Ужастики перед сном – её специальность.
– А что я? – фыркнула меднокрылая. – Извинилась же
– А сверхсила? – зарычал Холод. – Да ещё и это, что там у последнего…
– Он умеет делать бананы, – напомнил Вихрь. – Какой ужас! Беги, пока не поздно.
– Так и есть, – удовлетворённо кивнул чёрный дракон, поворачивая камень к свету. – Как услышал пророчество Луны, сразу понял. Вот он, крадущийся в снах драконий мрак – Жар из племени небесных
