каждая вещь буквально говорит мне со своего места, что история моей жизни деформирована, что она не удалась, что бездарная растрата дней может быть исправлена, может еще быть переписана. Но я
Хлопцы, — говорит Фаня, — что надо, чтобы вы ушли
Надоели. Хотят чего-то, а чего — не могу понять. Сергей с Володей все время ловят меня и прячут взаперти. А ведь я, когда они были маленькими, так с ними не поступал. Жена тоже странная. Постоянно плачет, и никак ее не развеселить
Мы дошли до вершины холма и залюбовались ослепительной панорамой дачного поселка, в котором на месте голубого озера выросло черное масляное пятно.
— Это пиздец, — с восхищением сказал я.
— Славный пиздец говна, — ответил Толик.
Его брюки и ботинки закристаллизовались и превратились в колодки.
Надоели. Хотят чего-то, а чего — не могу понять. Сергей с Володей все время ловят меня и прячут взаперти. А ведь я, когда они были маленькими, так с ними не поступал. Жена тоже странная. Постоянно плачет, и никак ее не развеселить.
