Вдобавок мужчины, как всем известно, обладают множеством преимуществ над женщинами и в силу сего обстоятельства испокон веку служат им защитой и опорой, однако женщины также могут похвастать кое-каким немалым преимуществом над мужчинами: от начала времен ни одной из них ни разу не довелось защемить органов размножения меж собственным тазом и костлявым хребтом подобной скотины, идущей галопом.
В поисках ключика, отпирающего любое сердце, я всесторонне обдумывал действия магов, и человека, привязавшегося ко мне возле хакаля умиравшей девчонки, и многих других, с кем успел познакомиться. Увы, ничего, умещающегося в несколько слов, в голову не приходило. «Поступками людей руководит то-то и то-то, а значит…» Ни один из бесформенных кусочков металла – жажда власти, любовная страсть, нужда в ободрении, тяга к романтике – в этот шаблон не укладывался, и все же один общий принцип, нареченный со временем «Принципом Примитивности», мне отыскать удалось. На мой взгляд, применим он весьма широко, и если не руководит человеческими поступками, то, по крайней мере, заметно влияет на принимаемые оными формы, а сформулирован может быть так: «Просуществовавшие множество хилиад, доисторические культуры сформировали в людях ряд черт, побуждающих человека сегодняшнего поступать так, будто условия жизни с тех пор не изменились».
основой прогресса науки служат не столько теоретические размышления либо систематические исследования, сколько передача достоверных сведений, полученных хоть случайно, хоть интуитивно, от исследователей преемникам. Охотникам же за темными знаниями в силу самой их натуры свойственно уносить знания с собою в могилу или передавать их далее в столь туманном, замутненном своекорыстной ложью виде, что ценность переданного становится близка к нулевой.
Большинство асциан и нас за немых посчитает, даже если мы выучимся их языку: любой набор слов, взятый не из одобренных свыше писаний, для них ничего не значит. Признавшись хотя бы себе самому, что в подобной болтовне есть смысл, асцианин получит возможность слышать крамольные речи и даже произносить их, а это крайне опасно. Ну а пока он понимает и цитирует только одобренные писания, его никто ни в чем не сможет обвинить.
Я повернулся лицом к пленному асцианину. Тот явно слушал наш разговор со всем вниманием, но что еще могло означать выражение его лица, оставалось загадкой.
– Те, кто пишет одобренные свыше писания, – сказал я ему, – сами при этом цитировать одобренных писаний не могут. Следовательно, даже одобренные писания могут содержать элементы крамолы.
– Верное Мышление есть мышление Народа. Народ не способен на измену Народу либо Группе Семнадцати
между тем свет, не занимая места в пространстве, заполняет собой всю вселенную, питает собой все живое, однако сам черпает силы в разрушении. Мы полагаем, будто властны над ним, но что, если он попросту взращивает нас как источник пищи? Что, если все деревья в мире растут только затем, чтоб сгореть, а люди родятся, чтоб поджигать леса? Что, если наши претензии на власть над светом столь же нелепы, как претензии пшеницы на власть над нами
– Можно ли выслушать всех челобитчиков? Нет, ведь все они кричат заодно. Кого же тогда слушать – тех, чей крик громче? Нет, ибо каждый из них кричит во весь голос. Слушать следует тех, что кричат дольше прочих – им-то и до́лжно воздать по справедливости.
