хотела, чтобы она заключила меня в свои джинсовые объятия и сказала, что я могу жить с ней, вообще без вопросов. И то, насколько я хотела этого, настолько сбивало меня с толку, что я скрывала это годами и была уверена, что это просто еще что-то прогнило внутри меня.
Ведущая в пурпурном пиджаке раздавала советы: «Запаситесь водой и батарейками. Займите самую безопасную комнату в доме. Проверьте свой набор для оказания первой помощи».
Мой набор для оказания первой помощи был полон бухла.
Как и многие другие, кто разрушает свою семью, мой отец утверждал, что семья – это самое главное. «Без семьи ты ничто», – часто говорил он, а затем повторял эту фразу на греческом, как будто если что-то прозвучало на двух языках, то это лишь укрепляет высказанную истину.
Законы были написаны для каких-то жалких ссыкунов. Ничто не было преступлением, если он решил, что это не преступление. Ничто не было преступлением, если его при этом не поймали.
справлялась с пустотой, купившись на миф о классной девчонке. Классная девчонка часами наблюдает за тобой на репетиции группы, ни разу не показав, что ей скучно. Она занимает как можно меньше места. Смотрите, как она складывается сама в себя, пока не станет такой крошечной, что ее можно будет засунуть в бумажник. Она смеется над шутками в духе: «Что сказать женщине с двумя фингалами под глазами? Ничего, ведь ты уже сказал ей дважды». Она смеется над шутками в свой адрес, хотя ей впору было бы дать тебе по яйцам. Классная девчонка не признает своих чувств или потребностей. И уж точно она не говорит о них вслух. А если она это делает, то сразу же становится ворчуньей, занудой, нуждающейся и навязчивой, властной и истеричной. За все годы моей жизни мои потребности никогда не брались в расчет. Если бы вы спросили меня тогда, что мне нужно, на самом деле нужно, то я не смогла бы вам ответить. Вместо этого я была бы отстраненной, спокойной, холодной, как полночь в октябре, но внутренне я бы ругала себя за то, что все время чувствую себя так ужасно за то, что вообще что-либо чувствую.
