Мы строим планы, тратим кучу сил, чтобы просчитать будущее, а жизнь все переворачивает с ног на голову, напоминая, что последнее слово никогда не останется за нами. Это было бы слишком легко.
Людивина чувствовала себя недоучкой по сравнению с начальницей. Ее снова охватили сомнения. Это усталость, прекрати немедленно!
— Вы все это знаете? — восхищенно спросила она через минуту. — В смысле, символику всего вообще?
Торранс снова превратилась в неукротимую хищную кошку. Она оглядела лес, как свои владения, и повернулась к Людивине. Внезапно улыбка смягчила ее лицо.
— Я все это нагуглила на рассвете.
— Вы меня утешили, — выдохнула Людивина.
Торранс зашагала дальше, озорно добавив:
— Но я хотя бы сообразила это сделать.
— Вы правы. Но мне будет достаточно спасти именно эту
Нельзя спасти каждую Хлою в мире, — сказала она. — Примите это за данность, чтобы не потеряться на пути.
Есть люди за шестьдесят, с которыми лучше не встречаться.
Он дарил тепло, когда это было нужно, чтобы все они не утонули в холодном безжизненном океане, куда постепенно погружались.
Почти понимала этот старый усталый колодец, замкнувшийся в себе, пропитанный сыростью и забвением, несущий свою меланхолию как бремя, нужное, чтобы выжить, не разрушиться.
Его наследием станут чужие слова.
В конце концов, любовь и смерть всегда идут рука об руку
