Подранный Волчицей, он занемог, непременно околел бы, и Акива пса не пожалел. Певун не сопротивлялся, не лаял. Как лежал в снежной ямке, так и умер. Акива и Укуна его тут же разделали, заодно согрели руки в горячих внутренностях пса.
Солнце едва приподнималось в небе, накрывалось тёмно-бордовой дугой, похожей на верхнюю челюсть громадного кита, натужно держалось и почти не освещало тундру, затем, обескровленное, опускалось под землю.
Столкнувшись со злом, учишься жить заново. Зло приходит под незнакомой тебе личиной и застаёт врасплох, даже если ты ждал его долгие годы. Так говорил дедушка Кавита.
Они наперёд знали, что именно услышат, если захотят говорить вслух, и довольствовались тем, что своим видом беззвучно напоминали друг другу не раз произнесённые слова.
Столкнувшись со злом, учишься жить заново. Зло приходит под незнакомой тебе личиной и застаёт врасплох, даже если ты ждал его долгие годы
Забудь про Непяхут, чтобы всегда его помнить
Столкнувшись со злом, учишься жить заново.
Ощупала ранку и поднесла пальцы к глазам.
Верно, – кивнул Айвыхак. – У пожирателей и ночью в животе бурчит. Кишки тлеют, скрипят, не дают уснуть. Пожиратели не выносят тишины. Им нужно, чтобы вокруг было громко. Поэтому и за душой человека охотятся. Сами от голода всё позабыли, а в наших душах – история: кем мы были, где жили, что видели. Высосанная душа тает, как лёд под летним солнцем, а пока тает, рассказывает свою историю от первых дней. Пожиратели её слушают и на время отвлекаются от бурчания в животе. Если не напьются человеческих душ, спать не могут и очень злятся.
– Что остаётся от души, когда она совсем растает? – тихонько спросила Анипа.
– Ничего. Даже пятнышка. Она исчезает. А червецы без неё ходят пустые внутри. И тот, кто должен был родиться с их душой, уже не родится. Почему, думаешь, Нанук сидит без детей? А сами тугныгаки плодятся. Человеку, чтобы родиться, нужна душа, а у новорождённых тугныгаков заместо души – голод. Голода на всех хватит, он бездонный. Бывает, что тугныгаки уводят живых. Селят их в своих землянках и заставляют день-ночь напролёт петь песни, плясать и бить в бубен. Вот как не любят тишину! Крошат скалы, ломают плавниковое дерево, колотят по земле, только бы заглушить скрипящие кишки. И обвешивают себя проклятыми
– Поэтому они голодные. За день съедают столько, сколько нам с тобой не съесть и за год, а голода не утоляют. Червецы едят мозги и больше ничего не берут, а тугныгаки, если надо, сожрут и землю, и камень. Где поселятся, там всё пропадает, как в Чёрных землях. Они и друг друга жрут, когда особенно голодны.
