Доверчивости своих детей родители противопоставили страх, показали им, какие тугныгаки изнутри, сделали испытываемый ими вечный голод наглядным и понятным.
На обратном пути женщины нарочно петляли, то спускаясь к Ровному месту, то отходя к Звонкому ручью, и завязали тропку на несколько узлов – трижды возвращались к собственным следам, чтобы душа Кавиты не смогла по ним добраться до Нунавака.
А если умру как подобает, то мне станет легко и душа улетит в зелёные сполохи неба! Как просторно там, в зимнем небе… И ясно. Скользишь себе по сполохам и смотришь вниз, на людей, на китов…
Анипа с ранних лет мечтала носить красивые полосы на лице, хорошо мять, скоблить и колоть моржовые шкуры, варить мясо. Сытно есть и спать в тёплой землянке. Съедать и изнашивать то, что дают море и тундра, а когда придёт время, пригласить свободную душу – родить ребёнка. Разве нужно что-то ещё? Почему же тугныгаки не удовлетворятся подобными мечтами? Что с ними случилось? Что пробудило в них вечный голод? Этого не знал даже Айвыхак.
Подранный Волчицей, он занемог, непременно околел бы, и Акива пса не пожалел. Певун не сопротивлялся, не лаял. Как лежал в снежной ямке, так и умер. Акива и Укуна его тут же разделали, заодно согрели руки в горячих внутренностях пса.
Солнце едва приподнималось в небе, накрывалось тёмно-бордовой дугой, похожей на верхнюю челюсть громадного кита, натужно держалось и почти не освещало тундру, затем, обескровленное, опускалось под землю.
Столкнувшись со злом, учишься жить заново. Зло приходит под незнакомой тебе личиной и застаёт врасплох, даже если ты ждал его долгие годы. Так говорил дедушка Кавита.
