Новый священник, высокий и тучный, пожимал руки в центре зала и снова и снова повторял: «Рад познакомиться». Звали его Престон Тигардин. Его длинные светлые волосы были зализаны назад душистым маслом, на одной волосатой руке поблескивал большой овальный камень, а на другой – тонкое золотое обручальное кольцо. На нем были блестящие голубые брюки, слишком тесные для его фигуры, высокие ботинки и фестончатая белая рубашка – несмотря на то что было только первое апреля и еще стояли холода, она уже пропиталась потом. Эрвин дал ему на глаз где-то тридцать
Он встал и пропустил их, и, когда девушка прошла мимо, у него заслезились глаза от запаха застарелого пота. В руках она сжимала облезлую кожаную Библию и за все время знакомства так и не подняла головы. Теперь он понимал, почему в последние дни мать только и твердила, что красота – не главное. В большинстве случаев он бы согласился, что дух важнее плоти, но черт – даже дядя Ирскелл время от времени мыл под мышками.
И почему полиции разрешено бросать человека в кутузку только за то, что у него нет денег и адреса? А если деньги с адресом человеку в хуй не уперлись? Где же эта свобода, о которой столько говорят?
«Господи, думал Уиллард, у богачей все на мази, пока жизнь идет по-ихнему, но стоит говну попасть на вентилятор – и они разваливаются, как бумажные куколки под дождем».
его мнению, ВМФ – род войск, которому надо запретить алкоголь. За три года службы в армии он не встретил ни единого морячка, который умел бы пить. Ему говорили, это из-за селитры – ею их пичкают, чтобы не свихнулись и не перетрахали друг друга за долгие дни в море.
«Я не одобряю драки ради драки, но какой же ты иногда тютя, – сказал ему тем вечером Уиллард. – Может, те ребята и здоровей тебя, но если кто потом опять что начнет, то я хочу, чтобы ты это закончил».
