Нет повести печальнее на свете, чем повесть о родне, которой нужны деньги
Две из трех жен ушли от Алеши из-за его измен, и только Римма Викторовна – от любви к режиссеру.
Сейчас она была просто счастливой женщиной.
Глядя на нее, я думала – пусть не будет дуэлей, ладно. Переживу как-нибудь. Но пусть на меня хоть кто-нибудь посмотрит вот так же. С нежностью и желанием. Пронзительно. Насквозь.
Чтобы он…
– Стрелялся из-за меня на дуэли, – перебила я лихорадочно. – Чтобы он бросился вдогонку. Чтобы он дышать без меня не мог! Чтобы он с ума сходил, чтобы он хотел меня, чтобы он боролся за меня! Что? Слишком многого хочу? Так не бывает?
Какими будут наши отношения с Антоном? Такими же легкими, как с Алешей? Сложнее?
Ох, как же набраться терпения и дождаться, когда они уже начнутся.
– Ты готовишь, даже когда живешь одна? Я просто заказываю доставку.
– Потому что у тебя дом – четыре стены, а мой дом – вся моя жизнь.
Двуличные, словом, твари, за то и любить их надобно с опаской да потихонечку, не со всей малахольности.
Бабушка говорила, что первый муж нужен для опыта, а второй – для души.
– Кофе, – согласилась я. – У тебя молоко хоть есть?
– Сгущенка сойдет?
– О да.
он возненавидит меня – рано или поздно, так или иначе. Никто не сможет любить женщину, с которой будут связаны постыдные воспоминания. Все нежное, трепетное, страстное окажется погребенным под бесконечным чувством вины.
