Казалось ей; она цветет в аду.
Она кружится на ночном балу.
Бумажною звездою на полу,
Она лежит среди разбитых душ.
И вдруг проснулась; холод плыл в кустах,
Она сияла на руке Христа.
едят копошащийся мозг
Воробьи озорных сновидений
И как светлую и прекрасную розу
Мы закуриваем папиросу.
Мой бедный друг, живи на четверть жизни.
Достаточно и четверти надежд.
За преступленье четверть укоризны
Качалась, как море асфальта, река.
Я произвольно черный свет во мгле,
Отказываюсь от всякого участья
Отказываюсь жить на сей земле».
Станет ясно, что шутя, скрывая
Все ж умеем Богу боль прощать.
Жить. Молиться двери закрывая.
В бездне книги черные читать.
На пустых бульварах замерзая
Говорить о правде до рассвета.
Умирать живых благословляя
И писать до смерти без ответа.
Снег покрыл, точно алое знамя,
Мертвецов, отошедших в зарю.
Им не надо ни счастья, ни веры,
Им милей абсолютная ночь,
Кто достиг ледяного барьера
Хочет только года превозмочь.
И свернувшись в кровати, как дети
Великанов ночных обмануть,
В мир зари отойти на рассвете,
Отошедшую память вернуть.
Меня встречают. Вера, чаю! чаю
Что кончится мой ледяной поход,
Но Ты мертва. Давно мертва!.. Скучаю
Мы расставались; ведь не вечно нам
Стыдиться близости уже давно прошедшей,
Как осени по набережной шедшей
Не возвратиться по своим следам.