Казалось ей; она цветет в аду. Она кружится на ночном балу. Бумажною звездою на полу, Она лежит среди разбитых душ. И вдруг проснулась; холод плыл в кустах, Она сияла на руке Христа.
Розовеет осенний лес. На холмах, я плачу, я жду, Саломея, Тебе с небес Посылает детство звезду. Ты живешь на лесистой горе, Где над замком флаги грустят, Дремлют карлы в высокой траве Над стенами стрижи свистят. Дальний берег окутан мглою, Душный вечер горит, горит. Там, где море слилось с рекою, Уж маяк неземной царит. Голубой и смешной матрос Нагружает свой пароход Миллионами белых роз, И уходит с зарей в поход. Саломея! Слышишь, трубит Пароход у земных маяков? Нынче ночью в бурю судьбы Он уходит без моряков. Будет детство свое искать, Никогда его не найдет. В океане, где спит тоска, Разобьется о вечный лед. Буря рока шумит в сиренях. Голос с моря: «Я жду, я жду!» Саломея на зов сирены Вознесла над землей звезду. На огромной башне железной, Вся в раздумье, смотрит в туман; Брось ее в голубую бездну, Отпусти корабль в океан. Безвозвратно плаванье юных, Голубых и смешных сердец. Волны всходят по лестнице лунной, Голос с моря: «Конец! конец!» Все мгновенно, все бесконечно; Ветер встречный, прощай, прощай. Напевая в сиренях млечных Буря смерти несется в рай. 1929
Но высоко почти в облаках Смерть лежала черной фатой. Саломея! Бушует рок, Развевает флаги судьба. У твоих остроносых ног Умирает в песке звезда. Голубой и смешной матрос Отравился вином из роз, А высокий его пароход Мимо мола ушел в поход. Он напрасно бежит по земле, Все пытаясь кричать, свистеть. Смерть играет в саду на трубе, Звон сиреней несется с аллей. Пожалей, его пожалей! Помоги ему умереть
