Луиза знала, чем занимается Левша, привыкла, что он появляется и исчезает когда захочет, как и все умники. Им было хорошо друг с другом. Левша спокойно обсуждал при ней дела, не сквернословил, соблюдая еще одну заповедь правильных парней: убивать людей можно, но материться при женщинах — ни в коем случае. Если же ругалась сама женщина, то ее сразу записывали в бляди. «Если Луиза когда-нибудь скажет “хуй”, я ее выброшу из окна», — говаривал Левша.
Любой внедренный агент обязан твердо помнить следующее: даже если ты ведешь все записи, исправно рапортуешь начальству, соблюдаешь регламент и ловишь плохих парней, всегда существует вероятность того, что тебя в чем-нибудь обвинят. Уж такова специфика нашей работы.
Луиза знала, чем занимается Левша, привыкла, что он появляется и исчезает когда захочет, как и все умники. Им было хорошо друг с другом. Левша спокойно обсуждал при ней дела, не сквернословил, соблюдая еще одну заповедь правильных парней: убивать людей можно, но материться при женщинах — ни в коем случае. Если же ругалась сама женщина, то ее сразу записывали в бляди. «Если Луиза когда-нибудь скажет “хуй”, я ее выброшу из окна», — говаривал Левша.
Дональду Браско полагалось иметь какое-то прошлое. Но без деталей. Я ведь не собирался усложнять себе жизнь, чем меньше говоришь, тем меньше врешь, а постоянно врать придется и без того. Чтобы не запутаться в сказанном, лучше поменьше открывать рот. Во внедрении я всегда по возможности держался правды. Но подробно отвечать на вопрос «откуда ты?» я не собирался.
Поэтому изо дня в день я заказывал ужин или порцию виски, а затем просто изучал обстановку: наблюдал, прислушивался, запоминал и старался выглядеть как можно более отстраненно.
