Извините, что вы тут делаете? – Мама обращается к нам обоим. – Медикам запрещено находиться на этом этаже. – Ее глаза обшаривают меня, ища бейдж, которого на мне нет. – Кто ваш Супервизор?»
Я смотрю на нее, потрясенная.
Она не узнает меня из-за маски.
Моя собственная мать понятия не имеет, что это – я.
Настоящий специалист по техобслуживанию никогда не выдает своих секретов», – говорит он, улыбаясь. Он вводит последний код, и клавиатура исчезает под моей кожей. Я провожу пальцами по руке и ощущаю странное дергающее усилие в груди.
«Прошлой зимой ее не было шесть недель. Что, если все это время она жила с той семьей, а не была у Супервизоров? – я делаю резкий вдох. – Что, если именно Нию тестировали для проекта «Волшебница для дома»?»
Оуэн смотрит на меня широко раскрытыми глазами. «Правда?»
Что, если… возможно ли… может ли быть так, что Ния жила в семье Клары все то время, пока отсутствовала?»
Она утопила девочку – попыталась утопить – чтобы показать, что мы опасны. Чтобы показать, на что мы способны.
Закончить программу.
Спасти остальных.
Они не имеют права назначать за нас цену, Ана!» — крикнула Ева за секунды до того, как пронесся по рельсам поезд, это были ее последние слова. Ния знала об этом. Она знала об этом и поэтому умерла.
«Это – опытные экземпляры, – отвечает Оуэн. – Следующее поколение».
«Но почему их так много? – спрашиваю я. – Сколько Ан может понадобиться парку?»
Оуэн хмурится. «Их делают не для парка, Ана, – тихо говорит он. – Это часть программы HFP».
Я разворачиваюсь к нему лицом. «Что такое HFP?»
Оуэн глубоко вздыхает. «Home Fantasist Program – Программа «Волшебница для дома». Выяснилось, что их корпоративная идеология долгосрочного развития программы предполагала, что в каждом доме Америки будет такая, как ты. Может быть, даже в каждом доме мира».
«Ты знал. Ты знал и никогда не говорил мне».
Но я не могу двинуться с места. Мои глаза прикованы к окну. Я сканирую их, одну за другой, и страх все больше сковывает мое дыхание. Их лица разные, и в тоже время… одинаковые.
Я вижу Нию.
Я вижу Еву.
Я вижу Каю.
Я вижу себя.
Я хочу бежать, но не могу пошевелить ногами. Я хочу дышать, но мои легкие не впускают воздух. Мои глаза. Мой рот. Мой нос. Мое лицо. Никогда в жизни я не видел
«Если мы сможем представить дело так, будто ты совершила нечто ужасное, – продолжает он, – нечто непростительное… тогда у них не останется выбора, и им придется вывезти тебя из парка для выключения».
«Если мы сможем представить дело так, будто я неисправно работаю… например, я ударила кого-то или даже убила».
Оуэн кивает, его голос тверд и силен. «Им придется снять напряжение со шлюза. Они заберут тебя прямо в лабораторию гибридов. Как Еву. Как ту тигрицу».
«Лучше любить и потерять, чем никогда не познать любви».
