А теперь словно бы стоишь и беседуешь с прохожим с улицы — незнакомым, без общих жизненных ценностей. Разговаривать с таким не хочется — думаешь, лишь бы он поскорее отвязался да забыть о том, что он на этом белом свете есть.
Тем путём он очень редко ходил, потому что крюк надо делать — не то чтобы большой, но всё же когда весь путь тянется полтора десятка километров, лишние два-три наворачивать не особенно-то охота.
