Главный урок в том, что союзы могут держаться, пока длится бой с общим врагом, но выстоят они, лишь когда есть общие ценности. Их и не хватало Великому союзу
Агенты ФБР, роясь в урнах советского посольства в Вашингтоне в начале января 1955 года, нашли, по понятиям разведки, немало “сокровищ”. С наступлением нового года советские дипломаты выбросили старые отрывные календари: то ли в посольстве еще не знали об уничтожителях бумаг, то ли календари не считались чем-то важным – в любом случае часть листков оказалась среди мусора.
На одном, датированном 7 августа 1954 года, значились имя и адрес, привлекшие внимание агентов ФБР: “Профессор и миссис Джордж Фишер, Брандейский университет, Уолтем, 54, Массачусетс”.
Агенты ФБР намеревались докопаться до истины. Время было непростое. Французы, потерпев поражение во Вьетнаме, покидали Индокитай, китайские коммунисты стремились захватить Тайвань, сенатор Джозеф Маккарти из Висконсина утверждал, что коммунисты проникли в ядерную промышленность США и даже в ЦРУ. Не только советские офицеры-контрразведчики были жертвами паранойи холодной войны – она поразила и американцев. Любой, кто был связан с бывшими союзниками, которые ныне превратились во врагов, оказывался под подозрением по обе стороны железного занавеса1
КГБ провел расследование, но, по всей видимости, ничего не предпринял. Чекисты не теряли надежды на то, что Белуха сможет привести их если не к Ревердитто, то к Джорджу Фишеру, неизменно возглавлявшему список американцев, подозреваемых в шпионаже во время службы в Полтаве18
Украине иметь больше одного платья считалось роскошью. Чекисты приказали агенту наблюдать за Манько и ее поведением дальше9
в течение почти целого года. Четвертого мая 1949 года Москва объявила о снятии блокады, и Западный Берлин остался под совместным контролем США, Великобритании и Франции7
Вскоре Клей и Уолш получили доказательства, которых им не хватало, чтобы подкрепить свое мнение, что надвигается конфликт с советской стороной. Двадцать четвертого июня 1948 года, когда союзники объявили о планах создания Западногерманского государства, Советы в ответ устроили наземную блокаду Западного Берлина и заявили, что совместная оккупация страны должна быть завершена, а Германия – разделена. Берлин, расположенный в советской зоне оккупации, должен перейти под полный контроль СССР.
Некоторые в Вашингтоне согласились с этой логикой – некоторые, но только не генерал Уолш, вместе с Клеем выступавший против ухода из Берлина. Через два дня после начала блокады, 26 июня, правительство США приказало своим ВВС начать снабжение осажденного Западного Берлина по воздушным коридорам, согласованным еще в 1945 году с помощью генерала Степана Ковалева.
Вскоре Клей и Уолш получили доказательства, которых им не хватало, чтобы подкрепить свое мнение, что надвигается конфликт с советской стороной. Двадцать четвертого июня 1948 года, когда союзники объявили о планах создания Западногерманского государства, Советы в ответ устроили наземную блокаду Западного Берлина и заявили, что совместная оккупация страны должна быть завершена, а Германия – разделена. Берлин, расположенный в советской зоне оккупации, должен перейти под полный контроль СССР.
ак Соединенные Штаты взяли на себя ту роль в Средиземноморье, которую уже не могла играть быстро распадавшаяся Британская империя. В том же году госсекретарь Джордж Маршалл, выступая перед выпускниками Гарварда, объявил о программе экономической помощи разрушенной войной Европе. Эта программа стала известна как план Маршалла. Соединенные Штаты стремились создать Западногерманское государство, объединив американскую, британскую и французскую оккупационные зоны. Советы противились этим планам
более чем 80 тыс. самолетов, безвозвратно утраченных советскими ВВС во время войны, 47 % были не боевыми потерями, а результатами аварий, вызванных техническими неисправностями. Но Сталин натравил чекистов на глав авиапромышленности и военно-воздушных сил не из-за недостатков советской авиации, с которыми мирился во время войны, прекрасно зная, что советская продукция уступает американской. В течение многих лет Советы копировали американские C-47 по лицензии, а B-29 – нелегально, после того как в 1944 году некоторые из них, совершив аварийную посадку на Дальнем Востоке, оказались в руках Советского Союза
