облака сугробы неба

тяжело нести

вместо молока и хлеба

снега гроздь в горсти

мы идём в открытом снеге

окунаем джинсы ног

рифмы слеги и телеги

устарели но

мы с тобой зачем природе

наш вопрос решён

это кто-то новый ходит

куртка капюшон

это кто-то новый ищет

ищет не найдёт

снегом смотрит ветром свищет

поездом идёт

(2017)

И вот другой совсем проснулся день —

у ног моих лежит и пятки лижет.

Встаю, пью чай, смываю с тела ночь

и разминаю в гонке до трамвая

не прозвенит, а промычит вослед

умчавшемуся лихачу-машине.

Ну, красно-белый, что ты хмуришь стёкла?

Лети, лети, тебе пою зарю!

(2005)

У реки выросли плавники,

выглянули из воды и глядят.

А на них уставились рыбаки

и бáржи гудят.

А баржá баржé гудит — не ори,

незачем орать.

Тебе звоню рассказать не забыть

про плавники.

Пусть тогда и у нас вырастут хвосты,

и мы поплывём одни.

И направят все огни фонари

вслед тебе и мне.

Лишь баржá баржé прогудит — не ори,

пусть плывут оне.

(2014)

Поутру очнёшься — ни чешуи, ни хвоста,

посерёдке туловища, чувствуешь, пустота.

Пустота осязаемая, будто бы видимая.

Ты лежишь целая и невредимая.

«Помилуй, Сыне Божий

Иисусе Христе», — молчишь

и ныряешь под кожу,

летишь, летишь.

(2017)

Я ничего не знаю о себе,

об этом городе, всю жизнь в котором,

о человеке в бежевом пальто,