«Лелюшки-люли,
Прилетели голуби.
Стали гули ворковать —
Стала дочка крепко спать».
Лада стала укачивать Катю, напевая мамину колыбельную:
«Лелюшки-люли,
Прилетели голуби.
Стали гули ворковать —
Стала дочка крепко спать».
Катя затихла. Лада посмотрела на нее – девочка уснула.
– Ты откуда знаешь эту песню? – напряженным голосом спросил парень.
– Мама пела, – призналась Лада.
– Моя тоже, – парень вздохнул. – Она родом из Берендеева царства.
– И моя.
Парень помолчал мгновение, а потом протянул руку:
– Давай знакомиться. Меня Хлад зовут.
А мы откуда знали?!
Парень вновь взглянул на нее:
– А-а-а, так вы из светлых… Теперь понятно.
Он повернулся и быстро зашагал. Лада схватила Катю и побежала за ним.
– Ну подожди ты. Что тебе не так?
– Все, – отрезал он. – Связываться со светлыми не хочу, от вас одни проблемы.
– Даже вещей с собой никаких, все ясно.
– У меня был мешок, – запротестовала девушка, – он остался на поле боя.
– «А еще у меня была голова, но сегодня я забыла ее надеть», – поддел парень. – Вы зачем с ночницами сражались?
Лада разозлилась: если он помог ей, это не значит, что можно теперь издеваться.
– Тебя не спросили! Нам надо в Медное царство, а они не пропускали.
– Так и знал! Ни один добрый поступок не останется безнаказанным!
– Эй, ты кто? – спросил парень.
– Помоги мне! – голос сорвался.
– С чего вдруг? – парень пожал плечами.
Похоже, он вновь собрался уйти, поэтому Лада выпалила:
– Мне надо в Медное царство!
Парень насторожился:
– Зачем?
– Если не попаду, умру, – скрывать правду не имело смысла.
Тот хмыкнул:
– Мы все умрем.
– Я хочу отомстить, – Лада произнесла это вслух и поняла: так и есть.
Человек, потерявший прошлое.
В одной книге Лада как-то прочла о манкуртах – людях, лишенных памяти. Их делали из рабов. Лишенные памяти, они теряли и волю, становясь идеальными слугами, послушными желаниям хозяев. Нет, память Лада не отдаст никому! Пусть реальность ее прошлого под угрозой, но в сердце она сохранит своих родных и никому не позволит украсть у нее это.
Покончив с едой, Яровит сорвал несколько ромашек и васильков и бросил в ближайший костер:
– Прими, священная Жива, мой скромный дар. Не откажи в своей поддержке.
Большинство из воинов молились Чернобогу, богу войны, чтобы остаться живыми. Кто-то же приносил подношения Перуну, верховному богу. Но для Яровита существовала лишь Жива, он давно избрал ее своей покровительницей.
Лада вспомнила антиутопии, где на разный лад предполагался мир будущего, в котором люди были лишены эмоций, – такая же подделка под настоящий, как этот. И толку, что тут безопасно? Здесь вообще никак. Все равно что вместо любимой еды глотать пилюли с необходимым набором витаминов и калорий.
В этом мире можно жить – вода и еда благодаря скатерти-самобранки есть. Только вкуса никакого! Ешь и не понимаешь что: то ли моченую бруснику со сметаной и сахаром, то ли шашлык с жареной картошкой. Только по внешнему виду и отличаешь. И держишься без срывов лишь надеждой, что это когда-нибудь кончится.
Странно все же в прочитанных антиутопиях, где чувства находились под запретом. В одной из них делали укол в восемнадцать лет, излечивающий от любви. Можно подумать, в пятнадцать никто не влюбляется. А то и раньше. Да и как отличить родительскую любовь от любви к парню? И вообще, что это за семья без любви? Зачем нужна такая семья? Для удобства? Потому что вдвоем финансово выгоднее жить, чем одному? Ну ладно, может быть. Но зато, когда один, не надо подлаживаться под другого, под его привычки. Да и не надо для этого замуж выходить, можно с подружкой квартиру снимать, например. И детей нельзя рожать, если их не любишь! Ведь от детей ни выгоды, ни удобства.
Да и вообще отказ от чувств приведет к деградации. Если нет амбиций, значит, плевать на научные открытия и спортивные достижения. И просто работать не захочешь – зачем? Даже животным ведомы страх и любовь к собственному потомству. А людям предлагают какое-то унылое существование, отбрасывающее их не столько к животным, сколько к роботам, только без встроенной ответственности. На одном «надо» долго не продержишься.
Мир за забором изменился. Лада остановилась как вкопанная. Пропали краски, звуки, запахи. Лес казался наброском художника, который выполнил эскиз да остановился на этом. Словно кадр из черно-белого кино. Лада наступила на ветку, и та даже не хрустнула.
– Мы где? – почему-то полушепотом спросила она.
Наступившее безмолвие пугало, Лада подозревала, что и собственный голос откажет ей.
– Это граница, – ответил Яровит. – Верхний слой Нави.
– Разве это не опасно? – уточнила Лада.
– Гораздо меньше, чем в ничейных землях, – успокоил Посвист. – Это территория бабы-яги, именно она охраняет переходы между мирами.
– Ну всякой хрени здесь тоже хватает, – не согласился Лель. – Тех, кто застрял на границе. Так что смотри в оба. Главное – ни к кому не подходить!
