Жалкое, дрожащее «люблю» — у него язык бы не повернулся произнести это. Ему казалось, что все понятно без этих глупых признаний. Он делился с ней едой и одеждой, помогал с молитвами, учил драться, неужели этого недостаточно? Дарий не сделал ничего! Но получил все, чего желал он… Он…
объятия он помнил до сих пор. Так его еще никогда не обнимали. Чужие руки всегда приносили только боль, но в тот вечер Свят ощутил простую человеческую радость оттого, что его приняли, понял, что он вовсе не отвратителен, что и его можно… Но она не любила его.
Ненависть, которую он испытывал к ней, когда Дарий перестал быть только его другом, превратилась в одержимость. Святу нужно было стать лучше нее во всем, он занимался с мечом до кровавых мозолей, учился как проклятый, стараясь заслужить дружбу снова, но эти двое… Между ними сразу зародилось что-то особенное.
— Я четыре версты тащил на себе упыря, если ты забыл. — Притворно оскорбился Владлен. — В нем веса было больше, чем во мне! — Жуки-навозники тоже так могут, не удивил. — Рыж пихнул его в бок.
