Я поняла еще, что мои книги — гораздо больше, чем Майкл. Гораздо больше, чем Гамаш. Они — общее стремление к единению. К сопричастности. Они про доброту, приятие. Благодарность. Они не столько о смерти, сколько о жизни. Они — следствие тех выборов, которые мы делаем.
Секция 8», — подумал Арман, просматривая цифры на странице. В армии США так называлось подразделение для умственно непригодных
«Человек должен страшиться не смерти, а того, что он никогда не начнет жить».
А после того как он произносил роковые слова, их лица менялись. И он видел, как на его глазах рушился их мир. Погребал их под грудой обломков. Согнутые горем, многие из них после этого никогда не разгибались. А те, кому это удавалось, смотрели на мир навсегда изменившимся взглядом.
было что-то глубоко мирное. Ни Интернета, ни телефона, ни телевизора. Ни света.
Жизнь стала простой, примитивной. Тепло. Вода. Еда. Компания.
В бурном, часто лихорадочном темпе жизни, в том, что тебе представлялась возможность ничего не делать,
огда впускаешь кого-то в свою жизнь, будь очень, очень осторожна. И научись примиряться с тем, что случается. Ты не можешь стереть прошлое. Оно навсегда с тобой в твоей голове. Но примириться с ним ты можешь. Если ты этого не сделаешь, — сказал он, — то будешь вести бесконечную войну с самой собой.
Если уж что начал, то не останавливайся, ты не можешь больше сомневаться
Одно из универсальных правил состоит вот в чем: если тебе приходится лгать, значит ты делаешь что-то плохое.
Дело не в размере собаки в драке
