Лина Негода

Секреты управления по-русски

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Дизайнер обложки Алиса Бабковская

Корректор Ольга Кожуркина

© Лина Негода, 2019

© Алиса Бабковская, дизайн обложки, 2019

Говорила тётя Клава сыну:

— Валера, сторонись плохих компаний. Там и зп маленькая, и начальник — дебил.

Но Валера маме не поверил.

В России бед всего две, но зато какие! И если с дорогами всё понятно: их отродясь не было и никогда не будет, то с дураками всё обстоятельней. Они на каждом шагу, особенно на работе.

Судите сами: один приходит устраиваться, другой его принимает.

Ахтунг!

Если среди персонажей вы случайно узнали себя, не переживайте — таких, как вы, в России очень много.

18+

ISBN 978-5-0050-0962-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Секреты управления по-русски
2. Последняя гастроль
3. Рецепт любовного зелья
4. Впечатления
5. Когнитивный диссонанс
6. (пародия на пьесу в тринадцати действиях)
   1. Силуэт первый Самопровозглашённый Лжецарь, или Кирюша
   2. Силуэт второй
   3. Саша по прозвищу «Мясник»
   4. Силуэт третий Ангина
   5. Силуэт четвёртый
   6. Валера-Тихушник или просто Валера
   7. Силуэт пятый Софочка
   8. Силуэт шестой
   9. Чёрная вдова (она же главбух)
   10. Финт первый Начало начал
   11. Финт второй
   12. Настоял…
   13. Финт третий Сказано — сделано
   14. Финт четвёртый
   15. Первый блинец завсегда в глотке застрянет
   16. Финт пятый Ое, ое, ое!
   17. Финт шестой (внеплановый)
   18. БМ головного мозКа
   19. Затяжной седьмой финт
   20. Мы пойдём другим путём
   21. Финт восьмой Я истерик не боюсь…
   22. Финт девятый А может так…?
   23. Финт десятый Завiруха мяце завiруха
   24. Финт одиннадцатый (самый лаконичный)
   25. И жили они счастливо, правда, недолго…
   26. Финт двенадцатый
   27. Тебе, прогресс, поём мы песТню
   28. Тягун первый и последний
   29. он же Финт тринадцатый (печальный)
       1. Пояснения к «пьесе»
7. Муж Ирины Алексеевны, или роман, который не сложился
8. Лояльность
9. Одиннадцатая заповедь
10. Вы никогда не пожалеете
11. «Слив» Оксаны Т.
    1. Понедельник (5 июля, около 8 утра)
    2. Понедельник (5 июля, 10—15)
    3. Понедельник (5 июля, мой законный обед)
    4. Вторник, 6 июля (20—20)
    5. Среда, 7 июля (первый час ночи)
    6. Четверг, 8 июля (десять вечера)
    7. Пятница, 9 июля (обед)
    8. Пятница, 9 июля (десять часов вечера)
    9. Понедельник, 12 июля (12 часов ночи)
    10. Вторник, 13 июля (третий час ночи)
    11. Среда, 14 июля (двенадцать ночи)
    12. Четверг, 15 июля (девять вечера)
    13. Пятница, 16 июля (обед)
    14. Пятница, 16 июля (десять вечера)
    15. Понедельник, 19 июля (20—00)
    16. Вторник, 20 июля (мой законный обед)
    17. Вторник, 20 июля (23 часа)
    18. Четверг, 21 июля (пять утра)
    19. Четверг, 21 июля (22—10)
    20. Пятница, 22 июля (обед)
    21. За три месяца до описываемых событий
    22. За месяц до описываемых событий
    23. Среда, 27 июля (вечер, сама не знаю, сколько сейчас точно времени)
12. Мой друг Павка
13. Суперидеи
    1. Часть 1
    2. Часть 2
    3. Часть 3
    4. Часть 4
    5. Часть 5
    6. Часть 6
14. Капли крови на рукаве
    1. И спорили они до кровавого пота
    2. Если бы да кабы…
    3. Муж да жена — Сатаны дети
    4. А напоследок…
    5. Случайность — дочь предопределённости
    6. (Двумя годами ранее)
    7. Как упоительны в России вечера
15. Как все…
16. Антикризисная жена, или Служебный роман на новый лад
17. Шестое чувство
18. Как Наташа «крысу» ловила
19. (мини-роман)
    1. Превью
    2. Не всё так плохо, милый друг!
    3. Ход пешкой
    4. Завязалось — не развяжешь
    5. Утро нового дня
    6. (спустя 85 дней)
    7. Когда ты близко и далеко…
    8. И сети принесли…
    9. (всё то же утро, всё тот же звонок)
    10. Эпилог
20. Настоящая Мужская Дружба
21. Сказ о командировках
22. Деньги к деньгам
23. Хороший совет
24. Конь Апокалипсиса
25. Удивите меня!
26. Лосиные бега
27. Сгорел…
28. Благие намерения
29. Система и системность
30. Что нам стоит склад построить
31. К нам приехал ревизор
32. Поступки с нулевой терпимостью
33. Бизнес-идея
34. или
35. дети Света и Тьмы
36. Стратегия
37. или
38. три утра и один вечер
    1. Часть 1
       1. Утро понедельника
       2. 1 октября 2012 года
       3. (девятый месяц работы в компании «F»)
    2. Часть 2
       1. Утро среды
       2. 3 октября 2012 года
       3. (девятый месяц работы в компании «F»)
39. Часть 3
    1. Назад в прошлое
    2. Утро февраля 2012 года
    3. (третий рабочий день Ларисы Викторовны Чацкой в компании «F»)
40. Часть 4
    1. Вечер вторника
    2. 2 октября 2012 года
    3. (девятый месяц работы в компании «F»)
41. Как-то так…
    1. Январь, одна из пятниц Девятый час вечера
    2. Часом позже
    3. Парой месяцев позже
42. Я себя отпускаю на волю
43. Славные традиции
44. Космос как иллюзия
45. Как поссорилась Татьяна Анатольевна с Еленой Александровной
46. Ассоциации
47. или
48. о пометках на полях
49. Страсти Леночки Вагиной
50. Порча, или сказ о диреХтораХ и удобных сотрудниках
51. Красавица и Чудовища
52. Рекомендатель
53. Утро доброго человека
54. Дело-то житейское
55. Страшный секрет
56. или
57. метаморфозы и метастазы
58. Милые уловки
59. Издержки профессии

Последняя гастроль

Антон Николаевич Панин опять взялся за старое — за кобелиное. Всю свою сознательную жизнь, даже после того как тридцать лет назад на безымянный палец его правой руки было надето обручальное кольцо, он ходил «налево», да что там ходил — бегал. Во всей этой ретивой беготне был один — единственный перерыв, длившийся добрых два года, произошедший по воле злого рока и связанный с ухудшившимся здоровьем нашего героя. Тогда прихватило его не на шутку.

В пятницу утром на селекторе директор по продажам Игорь Семенович Рубель устроил Панину настоящую выволочку за проваленный план продаж. Магазин, который Антон Николаевич возглавлял, вот уже который месяц подряд болтался в числе отстающих. Как Панин ни бился, как ни старался, достичь поставленных финансовых результатов не удавалось. В ту злополучную пятницу Антона, словно поганого кота, целый час принародно возили мордой об стол, потом морально выпороли, просклоняв на все ряды. Он, подобно герою-революционеру, стойко сносил все нападки, все упреки и все обвинения, а придя вечером домой, слег.

Ночь субботы была до невозможности беспокойной. Сначала было душно и катастрофически не хватало воздуха, словно в городе исчез кислород, потом, ближе к трем ночи, вроде бы наступила вожделенная прохлада и дышать стало чуть легче, но появились покалывания под левой лопаткой. Панин долго не мог уснуть, вставал, ходил из угла в угол, выходил на балкон, принимал холодный душ, пил на кухне успокоительный чай, но ничего не помогало. Только к пяти утра его сморил тяжелый сон, который перенес вконец измученного мужчину на позорный селектор, проходивший на сей раз на широкой базарной площади, усеянной народом. Посредине площади на стуле стоял Игорь Семенович Рубель и держал в руках косу, металлическое жало которой поблескивало на ярком солнце. Спустя мгновение чей-то противный скрипучий голос оповестил, что сейчас всем, кто не выполнил план продаж, будет отсечена голова.

«Бежать! Бежать! Бежать во что бы то ни стало! — застучало в висках Антона». Коса, которая только что была зажата в руках Рубеля, вдруг сама собой взвилась в воздух и медленно начала приближаться к шее Панина, словно бы примеряясь, куда лучше нанести смертоносный удар, а потом вдруг резко отдалилась и в ту же секунду вновь пошла на неумолимое сближение. От неимоверного ужаса Антон Николаевич вскрикнул и проснулся. Он был весь мокрый, словно мышь.

К восьми утра Панину стало так плохо, что он попросил жену вызвать скорую помощь. Приехавшая бригада тут же, без долгих вступлений, констатировала подозрение на инфаркт и умчала больного с собой. Далее была больничная палата, ЭКГ, капельницы, ЭКГ, таблетки, и вновь ЭКГ, седой старичок-доктор в очках с аккуратной профессорской бородкой, похожий на Айболита из старой книги Чуковского, который совершенно по-дружески сказал: «Э-э-э, батенька, да вам нужно менять работу, иначе батарейка не выдержит, сядет. Стрессы — это бич нашего времени, посему соблаговолите пожалеть себя и найти что-то поспокойней. Да, и ещё, поберегите себя по мужской линии. Поменьше всяких там амуров-гормонов, если жить ещё хотите, потому как это тоже стресс, хоть и со знаком плюс».

А жить Антону Николаевичу хотелось как никогда. До сей поры он и не предполагал, что жизнь в пятьдесят три только начинается, что впереди столько всего прекрасного, сколько интересного, красивого и вкусного, что отказываться от жизни прямо сейчас — настоящее кощунство и преступление.

Выйдя из больницы, Панин, первым делом уволился из компании, в которой так долго претерпевал унижения. Далее последовал реабилитационный период, длившийся почти год. Сначала Антон уехал в санаторий, а затем, предварительно посовещавшись с Айболитом, к родной сестре в Ялту, которая вот уж несколько лет как овдовела и была несказанно рада дорогому гостю.

Всё это время мужчина чётко следовал наставлениям, полученным в больничной палате: «поменьше всяких там амуров-гормонов», как бы тяжело это не было. А было несказанно тяжело и мучительно больно! Сколько прекрасных одиноких особ прохаживалось по черноморской набережной, сколькие из них недвусмысленно давали понять нашему герою, что готовы не просто познакомиться, но и познакомиться «с продолжением». Но стойкий Антон Николаевич на протяжении всего ялтинского периода никого к себе близко не подпускал, точнее не подпускал к своему всё ещё могущему и прекрасному телу.

После возвращения в родные пенаты Панин возглавил один из офисов продаж страховой компании, рассудив: «Работать где-то всё равно нужно, так почему бы и не в страховой». Но уже через год, почувствовав себя совершенно здоровым, Антону стало невыносимо скучно и его вновь потянуло в розничную торговлю. Не прошло и полутора месяцев, как наш герой был представлен коллективу продуктового супермаркета как новый директор магазина. За долгих два года Панин до того соскучился по продажам, по магазинной суете, по толкающимся покупателям в торговом зале, что первое время день и ночь пропадал в магазине, вникая во всё на свете. Примерно через месячишко сотрудники магазина начали подмечать, что больше всего их директора интересует работа кассовой зоны. Антон Николаевич то и дело ошивался возле кассы номер пять, за которой искусно колдовала светловолосая Жанна, прозванная в магазине с чьей-то легкой руки « белокурой Жази».

Жази совсем недавно исполнилось тридцать лет. Она была замужем за бывшим офицером ВДВ, плотно «сидевшем» на стакане, и воспитывала сына. Повышенное внимание директора магазина поначалу женщину раздражало, она ни в коей мере не стремилась к частому общению с руководством. Но, спустя совсем немного времени, Антон Николаевич заставил Жанну посмотреть на него под совершенно иным углом. Оно и понятно: безработный неудачник-муж, вечно пьяный и агрессивный, и щедрый, всегда улыбающийся, со вкусом одетый и приятно пахнувший Антон, проявляющий всевозможные знаки внимания, контрастировали, словно лето и зима.

Панин сам не отдавал себе отчёта, для чего ему этот так некстати у всех на глазах разгоравшийся служебный роман. То ли Жанна была настолько прекрасна и маняща, и он в неё действительно влюбился, то ли ему просто не хотелось мириться с неизбежно подкрадывающейся старостью, пристально смотрящей ему в глаза.

Совсем недавно Антон стал дедушкой. В день рождения своего первого внука наш герой, сидя за праздничным столом, так всем и заявил: «Никакой я не дедушка! Я муж бабушки! Попрошу об этом не забывать»! Появление на свет внучка-первенца заставило Антона Николаевича не столько обрадоваться, сколько задуматься о бренности бытия. Стареть не хотелось ни при каких обстоятельствах. Безумно хотелось быть вечно молодым и вечно любимым женщинами. А тут ещё белокурая пышногрудая Жази с шикарными крутыми бедрами, постоянно мельтешившая перед глазами. Вот душа и не вынесла.

Отношения развивались бурно, и как влюбленные не старались их скрыть, да только кота в мешке утаить не смогли. Персонал магазина, сидя вечерами в раздевалке, с удовольствием мусолил новые пикантные подробности служебного романа. Антон Николаевич был на седьмом небе от счастья и ничего странного вокруг себя не замечал. Ему было хорошо, легко и радостно.

Но человек так устроен: когда ему хорошо, этого обычно бывает мало и хочется, чтобы стало ещё лучше. Вот и Панину захотелось чего-нибудь этакого, чего-нибудь из ряда вон, чего — нибудь такого, отчего бы душа его зазвенела, заплясала и запела, стремясь вырваться от безмерного счастья на свободу. Долго размышлять над вопросом, что же именно это может быть, не пришлось. Решение родилось само собой и было простым и не очень дорогим: двухнедельное романтическое путешествие на двоих в русскую Венецию — Питер.

Влюбленная парочка вещи собирала недолго и, обеспечив себе железное алиби, на крылатом «Боинге» улетела в северную столицу. Жанна сказала мужу, что её отправляют в Питер в командировку, а Антон Николаевич одним выстрелом решил пристрелить сразу двух зайцев: и отдохнуть, не уходя в отпуск, и деньги на работе получить, управляя магазином дистанционно. Он строго-настрого наказал своему заму, чтобы тот, когда в магазин будет звонить собственник, говорил бы ему, что директор сейчас находится в торговом зале или отъехал по делам в администрацию, а сам бы тут же перезванивал Антону на сотовый и предупреждал его о только что состоявшемся звонке «сверху». Панин, соответственно, исходя из той «утки», что была запущена собственнику, должен был через десять минут (или через час) самостоятельно перезванивать босу и как ни в чем не бывало выяснять цель звонка. Домочадцам наш изобретатель сказал, что его отправили в Питер на обучение.

Всего несколько часов — и счастливая парочка, крепко обнявшись, уже бродила по Дворцовой набережной. Неспешно они шли в сторону Летнего сада, наслаждаясь чудными видами.

«О, как прекрасен град Петра! О, как я счастлив! — хотелось стихами кричать Антону, вмиг сбросившему с плеч лет тридцать. — О, как красивы реки и каналы! О, как величественен и как суров их сдерживающий гранит».

Жази, отродясь не покидавшая пределов областного городка, в котором она прожила три десятка лет, была буквально ошеломлена. Ещё никогда в жизни она не видела такого огромного количества людей, разных цветов кожи, говоривших на непонятных языках и выглядевших как-то странно. Ни разу за свои тридцать она не летала на самолете, не жила в гостинице, не ездила на метро, не слышала, как стреляет пушка, не видела, как разводят мосты, не бывала ни в одном дворце или даже музее — за исключением их, краеведческого — не плавала на кораблике по реке и не целовалась в белую ночь, привстав на цыпочки, стоя на мостике. Женщина смотрела на окружавшее её чудо широко раскрытыми влажными глазами, пытаясь впитать в себя как можно больше нечаянной радости, одурманившей её шальную душу. Каждую секунду она не переставала удивляться тому, что если бы не Антон, если бы не её любимый Антоша, то она бы, наверняка, так и умерла, находясь в полной уверенности, что её родной городок — это и есть весь мир, это и есть вся Вселенная. Но теперь-то Жанна знала наверняка, что мир прекрасен, разнообразен и велик. Знала, благодаря своему любимому! Незабываемые, чудесные, романтические, умопомрачительные питерские две недели, наполненные массой впечатлений и любви, нежности и ласки, пронеслись, словно падающая августовская звезда, лишь на мгновение мелькнув на тёмном небосводе жизни.

Никаких дурных предчувствий у возвращавшихся на грешную землю не было. А зря. Собственник компании, звонивший в течение нескольких дней по различным вопросам в магазин и ни разу не заставший директора на стационарном телефоне, был крайне удивлён. Данное обстоятельство его настолько обеспокоило, что он решил подстраховаться и дал службе безопасности команду: «Фас»!

Дотошные безопасники вмиг установили причину столь странного поведения Антона Николаевича. Более того, они не только нашли причину, но и решили сделать влюбленным неожиданный «приятный» сюрприз — встретить их в аэропорту.

Как только вещи из багажа были получены, отдохнувшая и счастливая парочка, совсем позабыв о возвращении в родные пенаты, не спеша, в обнимку, направилась к выходу из аэровокзала. Именно в этот момент к их милой компании и присовокупились безопасники, сделав это весьма странным способом: четверо мужчин подошли сзади, двое из которых, положив руки на плечи Антону Николаевичу, отвели его на минутку в сторону, а затем вывели на улицу и, посадив в красную машину, увезли в неизвестном направлении. Та же участь ожидала растерявшуюся Жази, с той лишь разницей, что её увезли на машине синего цвета. Со стороны происходившее действо напоминало поимку иностранных шпионов.

Как и чем именно безопасники «пытали» директора магазина в кабинете собственника, никому было неведомо, но ведом был итог, носивший ультимативный характер. Панину предлагалось, кроме всевозможных санкций и прочих финансовых лишений, которые он должен был понести в обязательном порядке, определиться, кто же из них двоих — он или Жанна — останется работать в магазине дальше, а кто будет уволен.

Собственник бизнеса собственнолично придумал данную экзекуцию и, вручив Антону Николаевичу в руки «косу», с нетерпением стал ожидать его решения. Чья же голова полетит с плеч долой: героя-любовника или распутной любовницы? По условиям «игры» на раздумья отводилось ровно двадцать четыре часа. Но Панину не понадобилось так много времени на принятие единственно возможного и самого верного решения.

«Конечно, должна уйти Жанна, — мгновенно рассудил мужчина. — Это будет правильным выходом из сложившейся ситуации. Что сравнивать директора магазина и какого-то кассира? Ведь у этих двух фигур разные весовые категории. Да и потом: то ли дело найти новую работу Жанне, то ли мне, без пяти минут пенсионеру, есть же разница, в самом-то деле»!

Приняв и тут же озвучив своё решение собственнику, Антон Николаевич в ту же минуту вышел вон из кабинета. Медленно спускаясь вниз по лестнице, он вдруг ощутил себя старым изможденным котом, лишь по счастливой случайности выжившим после стычки с молодым и более сильным соперником. «Ну что я против него? — как мог, успокаивал себя наш страдалец. — Кто он, и кто я»?! Еле переставляя ноги, Панин дошёл до автобусной остановки. Дышать было нечем. Под левую лопатку вернулись покалывания, усиливающиеся и учащающиеся с каждым шагом. В голове появился звон. Во рту пересохло, а на лбу выступили крупные капли холодного липкого пота. Стремясь во что бы то ни стало устоять на ногах, Антон Николаевич подошел к столбу и крепко его обнял.

«Ну вот, так, кажется лучше, — подумал мужчина. — От жары, наверное.. Сейчас всё пройдет. Столбик-то какой холодный и приятный. Сейчас, сейчас…». Вдруг голова стала настолько тяжелой, что перевесила тело, а «холодный и приятный» столбик предательски начал уходить куда-то вправо, потянув за собой и Антона.

— Что, пьянь, и столб уже не держит? — раздалось вдруг откуда-то сверху.

— Да вы что, женщина, не видите, человеку плохо! Нужно скорую вызвать, — ответил другой голос.

Последнее, что услышал Панин, прежде чем потерять сознание, был звук приближающейся сирены.

«Айболит», — подумал он и тут же отключился.

Рецепт любовного зелья

Нынче, открыв любое руководство по магии, можно найти тысячу и один рецепт того, как привлечь внимание противоположного пола. Чего тут только нет, начиная от банальных заговоров и присушек, подытоженных магическими словами: «Ключ. Замок. Язык», и заканчивая приготовлением всевозможных экзотических зелий, в состав коих иногда даже входит помёт летучих мышей, сухой экстракт кончиков ушей анаконды, настойка из чешуек хвоста дракона и, конечно же, могильная землица, зачерпнутая при полной Луне. Но вот о том, как, например, взять и вызвать истинную любовь начальника, да ещё и собственного с тобою — то бишь бабьего полу — ни в одном источнике не говорится. А жаль! Ой, как жаль! Но я постараюсь восполнить данное упущение и рассказать вам о весьма и весьма действенном способе, который, сама того не ведая, изобрела одна моя знакомая.

Так уж вышло, что Таню Миляеву на работе ценили и уважали все, кроме Ольги Борисовны Гебры, руководителя юридического отдела. Впрочем, дело было не в Татьяне как в таковой, а в том, что не родила ещё Мать Сыра Земля такого человека, к которому бы Гебра относилась нормально, не говоря уж — хорошо. Оная сорокапятилетняя вечноорущая дама олицетворяла собой перекатывающийся с боку на бок деструктив. Поверьте, не будет преувеличением, если я скажу, что её колкости мог бы позавидовать сам Diadema setosum (морской ёж, с самыми длинными иглами), едкости — серная кислота, а взрывоопасности — октаген. Чёрные раскосые глаза Ольги Борисовны, увенчанные такими же чёрными с изгибом бровями, напоминавшими стрелы Перуна, обладали поистине магическим свойством — могли ввести в состояние ступора кого угодно. Однако, справедливости ради, стоит отметить, что скверный характер толстухи с лихвой компенсировался профессионализмом с большой буквы. Любое дело, к которому прикасалась пухлая рука Гебры, было обречено на успех.

Как известно, тендерная деятельность в любой компании тесно связана с деятельностью юридического отдела. Нравилось это Миляевой или нет, только выбора не оставалось: ей, как начальнику тендерного отдела, приходилось общаться с Ольгой Борисовной ровно в тех объёмах и с той частой, которую требовал бизнес. Предварительно повизуализировав — в надежде, что это поможет — Татьяна переступала порог кабинета госпожи Гебры.

За долгих три года не было ни единого случая, чтобы «конструктивный диалог» двух руководителей прошёл без сучка и задоринки. Если документы были собраны в полном объеме, то — не вовремя, если вовремя, то на пятой странице четвёртого абзаца не хватало кавычек во втором слове, когда же случалось, что кавычки находились на своём законном месте, значит что-то было не так с запятой со страницы пятьдесят восьмой. Так и жили… спали врозь, а дети были…

Таня как могла старалась Ольге Борисовне угодить. Нет, она никогда с ней не заигрывала, скорее, пыталась перевести диалог в конструктивное русло, предлагая на любую проблему или ошибку смотреть не столько с точки зрения проблематики, сколько с точки зрения поиска хорошего решения. Однако Гебра, прекрасно понимая, что подобру-поздорову энергии ей давать не желают, всегда находила повод привстать «на брови».

— Это что? Что, я вас спрашиваю? Вы начальник тендерного отдела или чего? Ну, смотрите же, как вас там… Мария…? Э… Татьяна! Вот, — тыкая пальцем в документы, приказывала она Миляевой, — ваши дурочки опять неверно посчитали цену! Почему я всё время должна её пересчитывать? Почему я должна её перепроверять? И за вами, кстати, тоже! Вы им напоминали, что в заявке на участие в тендере нужно указывать и сумму НДС?

— Опять последовательность предоставления документов нарушили? Да? Сколько ещё раз нужно повторять, что сроки — это наше всё?! Не успел — заявку отклонили! Вечно с описью документов что-то неладно! А вы, Миляева….

— Нет, ну вы что, тупые там все что ли? Тупые, как американцы в монологах Задорнова? Опись идёт первым, слышите, первым листом! Неужели всё ещё есть такие дуры, которые её в конце прикладывают?!

— До каких пор мне повторять, что технические характеристики товара должны быть максимально конкретизированы?! Головой вас что ли об стену бить? Бить, я спрашиваю? Может быть, тогда запомните уже?! Недостаточная конкретизация ведёт к отклонению заявок. Вы, Миляева, все заявки проверяете? Или так, выборочно?

— Одного согласия на выполнение работ недостаточно! Материалы все указаны? Все? Я к вам, Миляева, обращаюсь! А показатели? А марки? Если что-то не указано, то идите и подотритесь этим согласием! Идите-идите, я вам говорю!

Конечно же, всё было указано: и цена контракта, и НДС. Опись тоже присутствовала, причём первым листом, да и сроки предоставления были соблюдены. С техническими характеристиками тоже всё было отлично, как и с проверкой документов. Более того: марки, показатели и прочая лабуда также были документально зафиксированы. За три-то года Миляева изучила тендерную деятельность, как отсюда до Луны, а потом вокруг всех звёзд и обратно. Знала любой подводный камешек и любую пылинку. Но Ольге Борисовне, несмотря на блестяще выполненные документы, всё равно очень хотелось хлебнуть свеженькой пенной юшки, вот она и куражилась.

Тот день — день рождения Миляевой — ничем от иных дней по сути не отличался, разве что суеты было на порядок больше обычного. Татьяна ещё до начала работы успела купить всё необходимое к праздничному столу, ведь по стародавней традиции все именинники, включая генерального, выражаясь простецким языком — проставлялись.

Ближе к пяти часам вечера начались первые приготовления. Обе миляевские подчинённые со скоростью звука мыли, резали, шинковали, раскладывали и разливали всё то, что было закуплено их начальницей. А закуплено, скажу я вам, было немало: и алкоголь на любой вкус, и традиционные салаты, и мясо с рыбкой, и зелень, и первые фрукты — яблоки, напоминавшие по вкусу зелёную траву, клубника, черешня и даже деревянные персики, кои прекрасно бы подошли для игры в гольф. Впрочем, в «деревянности» последних Танькиной вины не было. За окном только-только разгорался новосибирский июль. Тем, кто живёт в Сибири, не нужно объяснять коллизию, остальным же скажу: в это время года, как, впрочем, и в любое иное, рассчитывать на ароматный и спелый урожай не приходится, ибо он попросту не доехал бы в целости и сохранности, будь как следует созревшим. Фрукты без вкуса и запаха, нашматованые ещё зелёными, круглый год едут и летят в сибирские города.

По воле злого рока именинница толком не смогла принять участия ни в подготовке стола к приёму гостей, ни в первой части Марлезонского балета, той самой, где звучат хвалебные речи и пожелания всяческих благ, какие только имеются на белом свете.

Примчавшись из магазина на работу, наша героиня тут же занялась подготовкой документации к электронным торгам, свалившимся на неё словно снег на голову. Не хватало части документов, а имевшиеся документы требовали массы корректировок, вследствие этого Таня словно подмазанная скипидаром добрых полдня, начиная с после обеда, носилась по пыльному душному городу.

Явившись к праздничному столу в восьмом часу вечера в состоянии полнейшей закошмаренности (пришлось долго проторчать в пробке), Миляева оказалась, что называется, на пике торжества, посвященного её скромной персоне. Гости, принявшие на грудь изрядное количество спиртного, развлекались на полную катушку: базар-вокзал в цвете, звуке и запахе! Кто-то курил, сидя за столом, бычкуя остаток сигареты прямо в тарелку. Кто-то, в хлам разругавшись с собеседником, плевал спьяну себе же на ботинки. Некоторые выясняли отношения. Не то, чтобы как в классике жанра: «Ты меня уважаешь?», а так, по мелочи: «А ты помнишь, как ты… а я тогда….». Некоторые так и вовсе обещали горы своротить, правда, завтра, но никак не сегодня!

В общем и целом день рожденья задался. Пока ждали именинницу, трижды сбегали до ближайшего угла за магарычом. Понятное дело: чего ж сидеть насухую, когда купленное давно закончилось?! Чего время просто так терять, если его можно провести с пользой и с чувством?! И вот когда наконец Татьяна вернулась в офис, никто из гостей её попросту не заметил.

— Давай уже хватит, а!? Жрёшь её еду, пьёшь что она купила и такое говоришь… Короче, давай, харэ уже!

— Ой, ой! Жрёшь-пьёшь! Ржу.. ой, жру и пью… И пить буду! Налей мне ещё, — потребовала Люся, начальник отдела кадров, обращаясь к Анне (миляевской подчинённой). — Давай, наливай говорю!

— Нету больше! — спрятав остатки роскоши, заартачилась было Аня, но потом передумала, — ладно, на вот, это последняя. Хватит с тебя, и так уже на ногах не стоишь!

— Сто-ю! Чё она тут купила? Рыбу? Она давно завалялась! Ой, за-во-ня-ла-сь, — осушив чарку, поспешила исправиться Люся. — Помидоры эти? Танька, она… жмотина! Но таким всегда везёт! Ни кожи, ни рожи! И фантазии тоже у неё нету! Одеваться даже не умеет! Вечно вырядится как бабка рязанская! А всегда при мужиках! И что они в ней находят??

— Ай, Люся, чё с тобой говорить? Ты пьяная, как питерская прачка! Завтра всё равно ничего не вспомнишь… Ты Таньке нашей завидуешь! И все это знают!

— Я??? Ей??? Этой??? Да… Да, она… выхухоль! Сууу-чкааа она настоящая!

Самое время сказать, что кроме Ольги Борисовны Гебры сидела в Танькином заду ещё одна большенная заноза — Люся, — начальник отдела кадров и бывшая лучшая подруга. А «бывшей» Людмила стала оттого, что пару годков тому назад отбила у Миляевой жениха, с которым уже и день свадьбы был назначен. Отбить-то она отбила, но потом, хорошенько разглядев, какой она «билетик» вытянула, поспешила его вернуть. Как говорится: «Неее, нам такое не трэба, нате вам ваше взад»! Однако жениха назад не приняли. Из-за этого Миляева для Люси стала «ненавистной выхухолью» дважды. Правда, вражда эта никогда не носила открытого противостояния, скорее она походила на тлеющий костёрок. Но кто сказал, что «худой мир» — это таки хорошо? Кто сказал, что он лучше войны? Не верьте! Нипочём не верьте и вообще плюньте лжецу в его бесстыжие глаза! Тлеющий костерок — это самая опасная вещица, хуже его мало что придумать можно. Чуть только дунул нужный ветерок, как всё и заполыхало…

— Тише! Тише, дура!!! Миляева пришла! — неожиданно заметив Татьяну, сидящую через три человека от неё, сквозь зубы процедила Аня. — Закрой свой поганый рот, пока беды не вышло!

— Пришла? Миляева? Где? Где она пришла? Покажи!

— Справа от меня сидит, да куда ты смотришь?! Да тише ты! Дура!

— А… Миляева! Именинница наша! Ну я её сейчас это… поздравлю!

Люся хотела было встать, но до боли простое движение с первого раза почему-то не вышло. Впрочем, со второго раза тоже. Но она не собиралась сдаваться!

— Хммм…. Пришла? Ну, тогда вот тебе! Подарок! Лично от меня! — прошипела Люся, откусывая и выплёвывая жопку огурца себе на ладонь.

Плотоядно гладя на Татьяну, она что есть мочи кинула «снаряд» в сторону бывшей подруги. Типа, знай наших! Жопка, пролетев совсем немного, приземлилась в чью-то пустую рюмку, не достигнув желанной цели. Потерпев фиаско, Люся решила повторить попытку, ведь у огурца оставалась ещё одна жопка, однако ей тоже не было суждено попасть в цель.

— Аня, успокой, пожалуйста, это животное, — спокойно попросила Татьяна, — иначе я сейчас сама её успокою.

— Люся, угомонись! Слышишь? Тише! Давай же! Замолчи! Тише тебе говорят!

Увы, но Людмилу уже ничего не могло остановить, тем более что на столе оставалось изрядное количество огурчиков. Откусив очередную жопку, Люся в этот раз решила отправить «боеголовку» левой рукой, так как «бомбометание» правой в правую сторону выходило как-то совершенно по-корявски, что несказанно расстраивало.

Видя замысел коллеги, Миляева решила удар упредить. Взяв с тарелки самый большой персик, она метнула его в сторону обидчицы, вложив в запал всю обиду и весь свой гнев, накопленный за долгие месяцы душевных страданий.

В следующее мгновенье случилось невероятное: замахнувшись как следует (на этот раз) левой рукой, Люся не смогла удержать равновесие и в режиме свободного падения с грохотом ушла с авансцены, оголив тем самым не только фланги, но и центр. Бог его знает, как такое могло случиться, да только самой судьбе — не иначе — было зачем-то угодно, чтобы следом за Люсей сидела трижды прославлённая Ольга Борисовна Гебра. Её мясистым лицом стремительный полёт персика и был прерван…

Всю ночь именинница и «ворошиловский стрелок» в одном флаконе почти не спала. «Что теперь будет? — думала Татьяна. — С Геброй и так отношения отвратные были, а теперь и вовсе непонятно, как к ней в кабинет заходить». И хоть Миляева после случившегося инцидента сразу же несколько раз извинилась перед Ольгой Борисовной и даже попыталась объяснить произошедшее, всё равно получилось ужасно некрасиво, грубо и невероятно пошло.

Пару дней после дня рождения Таня старалась Гебре на глаза не попадаться, но как ни крути, а прятаться вечно невозможно. На носу висели торги, нужно было нести очередной пакет документов на согласование к Ольге Борисовне. И сделать это должен был именно начальник тендерного отдела, а не кто-то другой.

Предчувствуя девятый вал, которого ей ну никак не избежать, Миляева зашла в кабинет начальника юридического отдала.

— Ольга Борисовна, здравствуйте! К вам можно?

— А это вы, Танечка, — отрываясь от монитора, промурлыкала Гебра, радушно улыбаясь. — Заходите, заходите!

— Я пакет документов вам на подпись принесла, — не веря собственным ушам да и глазам тоже, едва слышно прощебетала Таня.

— Так давайте, я всё подпишу.

— Подпишете?

— Ну да, у вас документы всегда в порядке. Вы бы, Таня, только знали, какие мне шедевры из других отделов приносят… Это просто кошмар! Устала с ними бороться, — махнув рукой, хихикнула Ольга Борисовна, потирая правую всё ещё припухшую щёку, — ваши документы за образец можно брать. Ну, давайте их сюда поскорей, я всё подпишу.

Не прошло и пары минут, как принесённая кипа бумаг была завизирована. Получив пакет назад, ничего не понимающая Таня, бледная, как стена, вернулась на своё рабочее место.

— Ни про НДС не спросила, ни про теххарактеристики… Про последовательность, кстати, тоже промолчала, — отчиталась Миляева перед сотрудницами своего отдела, ждавшими её, скрестив пальцы на руках и ногах.

С той самой поры, с того самого судьбоносного миляевского дня рождения Ольгу Борисовну было не узнать. Её словно бабка отшептала: сколько бы Татьяна к ней не приходила за подписью или за консультацией, Гебра ни разу не позволила себе не то чтобы голоса на неё повысить, но даже криво посмотреть. В очереднй из дней, когда Ольга Борисовна была особенно мила, Татьяна даже подумала: «А может это и хорошо, что к нам в Новосибирск привозят такие деревянные персики»?

Впечатления

Ничто так не хоронит впечатления

от первой встречи,

как неожиданная вторая.

Л. Сухоруков

Часто говорят, что первое впечатление самое важное и самое верное. Конечно, в любом правиле могут быть исключения, и всё же… Представьте себе: открывается дверь и заходит человек. Первое, на что невольно обращаешь внимание, так это на лицо, потом на одежду, затем манеру говорить и двигаться и т. д. В конечном итоге из всего увиденно-услышанного появляется некая картинка, которую и принято называть «первым впечатлением». Сама Коко Шанель утверждала, что у человека никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление. А, может, это и хорошо? Может, это даёт возможность производить бесчисленное количество впечатлений? И все они будут разными, порой противоположными. Да, да, бывает и такое…

С Андреем Кузоватовым, директором «куста» магазинов, мы познакомились года полтора назад на конференции, посвященной подведению итогов работы филиала. Что я могла тогда о нём сказать, после первых пяти минут нашего общения? Совсем немного: «В меру упитанный, в меру воспитанный». Это была первая ритейл-компания, в которую меня пригласили работать. Все руководители структурных подразделений, входящих в состав филиала, собрались в городе F. Мой третий рабочий день: множество новых лиц, новой информации, новых слов. Необходимо было успеть всё зафиксировать, затем уточнить терминологию и понять, что это за «звери»: «товары-драйвера», «комплексность чека», «торцы», «банкореллы», «СДО» и д. т. Кроме этого нужно было всех запомнить и успеть хоть немного пообщаться с каждым из присутствующих лично. Время конференции жёстко ограничено, однако, первые впечатления, оставленные моими новыми коллегами, всё же удалось увезти с собой.

Во второй раз наши пути с Андреем пересеклись в первопрестольной. В Москву на стратегическую конференцию были приглашены региональные руководители всех уровней, включая большинство директоров магазинов. Событие года проходило в одной из фешенебельных гостиниц столицы. Огромный конференц-зал, вместивший в себя порядка трехсот человек, стал невольным свидетелем анонса новых проектов и амбициозных финансовых планов, а самое главное — новой стратегии компании, выработанной на ближайшие пять лет. Гостеприимство приглашающей стороны поистине впечатляло: полулюксы для делегатов, обед в шикарном ресторане, трансфер из аэропорта и обратно. Двести пятьдесят приглашенных из разных уголков страны явились не только непосредственными участниками действа, но и свидетелями экономической мощи компании, в которой работали.

Большинство коллег прибыло на конференцию, что называется, с корабля на бал, и по понятным причинам с нетерпением ожидало обеда.

— Вера, давай сядем за одним столом, пообщаемся, так сказать, в неформальной обстановке, — предложила Ольга, директор D-кого «куста» магазинов, подхватив меня за руку.

— Давай, — с удовольствием согласилась я.

Не успели мы выйти из конференц-зала, как нас догнал Кузоватов.

— Что-то мы из зала вышли самыми последними, сейчас в ресторане все столы будут заняты, — удрученно констатировал он. — Надо шевелиться, а то голодными останемся. Да и вообще сидеть возле сцены была плохая идея.

— Да, ладно, не переживай ты так. Все равно количество мест соответствует числу приглашенных, поэтому без еды ты точно не останешься, — постаралась утешить нашего оголодавшего коллегу Оля.

В предвкушении обеда мы довольно быстро нашли искомое помещение. Нашему взору предстало нечто восхитительное: ресторан состоял из нескольких богато украшенных радиально расходившихся залов, в каждом из которых была не только своя атмосфера, но и своя философия.

В первом зале, выполненном в бежево-шоколадных тонах, располагался огромных размеров камин. Зал являл собой идеальное место для свиданий и встреч с друзьями. Приглушенный свет, мягкие диваны, расставленные по периметру, а также диваны, стоящие у камина — всё здесь до мельчайших деталей было продумано и предугадано. Всё было создано для того, чтобы прекрасные дамы могли «выгуливать» свои шикарные наряды в центре зала, а при необходимости уединиться и провести романтический вечер в компании своего избранника. Из широких окон-витрин открывался прекрасный вид на одну из старинных московских улиц.

Второй, не менее просторный камерный зал с чёрными мягкими дизайнерскими диванами был отделан тканевыми занавесями цвета нежного коралла и источал настоящую романтику и уют. Стены украшали черно-белые фото в стиле ретро. Удобно устроившиеся гости этого зала наслаждались игрой саксофониста. Третий зал, на столах которого горели свечи, был выполнен в психоделических цветовых гаммах. Столы и стулья удивляли кривизной силуэтов. Уютный антураж дополняли постеры в стиле Энди Уорхола.

Все три помещения были необычайно уютными и почти домашними. На какое-то мгновение мы замешкались, не зная, в какой из залов пройти, ведь в каждом из них было довольно много посетителей. Андрей первым, словно очнувшись от увиденного, предложил нам подождать его у входа, а сам отправился в поисках свободного столика. Не знаю точно, сколько мы простояли с Олей в ожидании нашего коллеги, исчезнувшего «в поисках мамонта», — может минут пятнадцать, а может и больше, но только он так и не вернулся.

— Вера, может мы сами пойдем и поищем столик? Сколько можно здесь стоять? Народ уже с обеда идёт, а мы всё чего-то ждём, даже как-то неудобно, — предложила Ольга.

— Может ещё подождём? — замялась я.

— Нет! Всё, Вера, пошли, будем сами искать свободные места, — сказала Оля, и потянула меня за руку.

Поиск «места под солнцем» мы начали с каминного зала. Именно туда отправился некоторое время назад Андрей. Пройдя помещение насквозь, мы обнаружили, что оно сообщается с двумя соседними залами великолепными арками, таким образом, для того, чтобы попасть в соседние залы, было необязательно возвращаться в исходную точку. Ни в первом, ни во втором зале свободных столиков не оказалось, как, впрочем, и самого Андрея, зато в третьем зале нас ожидал «сюрприз». Удобно расположившись на диване, наш без вести пропавший коллега трапезничал в компании рекламщиков из соседнего филиала, совершенно про нас позабыв.

— Я в шоке, — как змея прошипела Оля, — вот это наглость! И после этого он смеет называть себя мужчиной? Я просто в ауте! Вы, говорит, меня подождите, я вас от голодной смерти спасу! А представь себе, если бы мы не пошли с тобой, а всё так же стояли бы и как две набитые дуры ждали его? Вот смеху-то было бы! Все уже давно поели, а мы Андрейку ждем-с!

— Да, ладно, Оль, не злись ты на него. Ну, человек был так сильно голоден, что просто про нас не вспомнил. В конце концов, с кем не бывает?

— С кем не бывает? Ни с кем нормальным и воспитанным такого не бывает! Это только с ним бывает! Я уже семь лет его знаю. Редкостный чмошник. Впрочем, что я сейчас злюсь? Андрейка, как всегда, в своем репертуаре: думает только о своем животе и своей выгоде. На остальных ему плевать с высокой колокольни! Сегодня утром ехала с ним в метро, так ты думаешь, он мне место уступил? Ага! Держи карман шире! Он так спешил пристроить свой рыхлый зад на диван, что оттоптал близстоящим пассажирам ноги. Ему даже люди замечание сделали, что, мол, мужчина, вы бы хоть даме место уступили. Ну, думаю, сейчас совесть проснется, и он и впрямь встанет и позволит мне присесть. Куда там! Даже не шелохнулся, только весь в мерзкой улыбочке расползся. А я чуть сквозь землю не провалилась от стыда. Представляешь? Ему ничего, а мне стало стыдно!

Настроение казалось безвозвратно испорченным. Ведь действительно человек поступил, мягко говоря, не очень красиво. На душе остался какой-то неприятный осадок и дурное впечатление. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы я вдруг не увидела еще один, четвертый зал. Это оказался скорее даже не зал, а летняя веранда. Взяв за руку Ольгу, пока та окончательно не вышла из берегов, я смело направилась вперед, предчувствуя, что именно тут мы и сможем, наконец-таки, уединиться и спокойно пообедать.

Утопающая в зелени крытая веранда, на которую мы так неожиданно попали, была выполнена в стиле кантри. В самом углу располагался мангал. Пол, изготовленный из разных типов древесины, удачно гармонировал со светлой плетеной мебелью. Столы украшали деревенские скатерти с милыми вышитыми салфетками. Кругом преобладали пастельные успокаивающие оттенки. Даже цветы в горшках были нежно-розовых и нежно-голубых тонов. Свежие устрицы и чёрные трюфели, любезно поданные официантом, заставили нас с Олей позабыть обо всём на свете.

Но, как ни крути, а любой праздник или приятное событие имеет одно неизменное свойство — заканчиваться. Московская командировка, в целом прошедшая в позитивном ключе, надёжно заслонила собой негативные впечатления, оставшиеся после общения с Андреем.

Мое третье впечатление о Кузоватове было составлено спустя три или четыре месяца после встречи в столице. До этого времени все возникавшие в процессе работы вопросы мы решали удаленно — по почте, либо по телефону.

Скажу честно, я не горела особым желанием отправляться во владения Кузоватова, но пришлось. Нужно было провести аттестацию пяти директоров магазинов, непосредственных подчиненных Андрея.

Оценочная процедура проходила в небольшом уютном, словно шкатулочка прелестницы, кабинете нашего героя, который был обставлен не просто со вкусом, а с определенной изысканностью и даже шиком. Бесчисленное количество живых цветов, росших в причудливой формы горшках, добавляло гармонии, чего нельзя было сказать об обилии разномастных кубков, вымпелов и грамот. Пожалуй, только «боевые трофеи» портили вид и «вносили смуту в стан противника», задавшегося вопросом: кому же принадлежит сей райский уголок — достопочтенному господину или всё же юной особе.

День пролетел как одно мгновение. Ребята вполне успешно справились с полученными заданиями. Обратная связь Кузоватову по каждой из пяти персон была дана в полном объёме, включая рекомендации по их дальнейшему развитию. Оставалось дождаться поезда, который отправлялся только через четыре часа.

— Вера, вы же первый раз в наших краях? — поинтересовался Андрей, и, не дожидаясь ответа, продолжил дальше, — а хотите, я провезу вас по самым интересным местам? Расскажу немного об истории города, и вы посмотрите, как мы живём.

— С удовольствием, — недолго думая, согласилась я, тем более что в городе S действительно была впервые.

Нашу экскурсию по городу Кузоватов сопровождал интересными рассказами. Он поведал мне о том, что его прабабке красные отрубили кисть правой руки, когда та, во время гражданской войны, отказалась выдать им раненого белого офицера, за которым тайно ухаживала. Много интересных и курьёзных фактов было рассказано не только о его роде и его месте в истории города, но и о подчиненных. С большим теплом и заботой Андрей отзывался о каждом из директоров. В его голосе звучала отеческая забота и участливость. Постепенно мы перешли к теме путешествий, от нее к праздникам, а потом и к теме чудес, которые, по его мнению, буквально подстерегают человека на каждом шагу.

— Лет десять назад, когда я был ещё молод и красив и находился в том возрасте, когда вполне мог сойти за студента старших курсов, довелось мне оказаться в командировке в Москве. Замечу, что дело было как раз в канун Пасхи. Мы с моим коллегой решили сходить в Большой театр. Придя на место, обнаружили, что билетов нет. Что делать, как быть? Нам ни разу не приходилось бывать в Большом, а так хочется. Обидно до слёз, тем более что ночью нам разъезжаться по домам и когда в следующий раз в столицу попадём неизвестно, а тут такой облом. Тогда я решил переговорить с администратором театра. Представившись студентом института культуры, я сказал, что всегда мечтал побывать в Большом, да и вообще сегодня, в канун великой Пасхи, так хочется, чтобы чудеса совершались не только на небесах, но и в нашей грешной жизни. Через пару минут у меня в руках был пригласительный билет на две персоны в правительственную ложу, в которой периодически наблюдают не только VIP персон, но и президента.

— Андрей, да вы переговорщик от бога, — совершенно искренне сказала я.

— Ну, что вы, Верочка, уверяю вас, это было совсем не сложно! Да и потом, на этом чудеса не закончились. После театра мы отправились в Храм Христа Спасителя, правда, подойти к нему не смогли, потому как примерно за шестьсот метров стояло никого не пропускавшее оцепление. Выяснилось, что в Храм можно пройти, только имея пригласительные билеты. Усиленные меры безопасности были обусловлены тем, что службу проводил сам Патриарх, к тому же, среди гостей были первые лица государства. Но я так сильно хотел попасть внутрь, что готов был использовать любые варианты, лишь бы получить заветный пригласительный. Выяснив у офицера в оцеплении, где тут их «самый главный», я пошёл «на штурм».

Разрешите обратиться, говорю я генералу, сидящему в черном «Мерседесе», я ваш коллега, приехал из далекого города S в командировку в Москву, хочу попросить вас, как офицер офицера, быть в некоторой степени для нас (мой коллега стоял рядом) волшебником. И, не дав ему опомниться, продолжил фразой, которая уже принесла нам успех: «Сегодня, в канун Пасхи, так хочется, чтобы чудеса совершались не только на небесах, но и в нашей грешной жизни». Вы не поверите, Вера, но генерал даже не спросил у нас документы, подтверждавшие нашу принадлежность к вышеуказанным органам, которых, естественно, у нас и в помине не было. Вместо этого он расплылся в улыбке, достал из внутреннего кармана кителя два пригласительных и протянул мне, пожелав удачи. Вот так с Божьей помощью мы попали на службу, которую вёл Алексий второй.

Вечер, проведенный с Андреем, впоследствии не только долго вспоминался, но и позволил взглянуть на него с новой, неожиданной стороны: яркий, предприимчивый, с незаурядными умственными способностями и отзывчивым сердцем. Третье впечатление, не в пример второму, было крайне позитивным, но просуществовало совсем не долго…

Вот уже третью неделю шла эпистолярная тяжба между Кузоватовым и Москвой. Я стала не только невольным свидетелем стихийно возникшего разбирательства, но и активным его участником, ибо вся переписка велась через меня. По каким-то причинам, мне неведомым, и той и другой стороне было комфортнее общаться через третье лицо. Письма сыпались как из рога изобилия.

Суть разбирательства заключалась в том, что столичное руководство, с подачи директора по продажам филиала, приняло решение расстаться с Андреем. Оставалось решить ряд технических вопросов: договориться о сумме компенсации (иными словами «отступных»), дате увольнения по соглашению сторон и порядке передачи дел. Если с алгоритмом передачи дел вопросов оказалось меньше всего, то процесс определения отступных затянулся. Обе стороны никак не могли прийти к консенсусу. Вig-боссы были уверены в том, что прощальное финансовое предложение, сделанное Кузоватову, более чем достойное, что он вообще должен радоваться тому, что его, в принципе, собираются рассчитать. Андрею же, напротив, казалось, что за семь лет честной работы в компании его не только не смогли оценить по достоинству, но и решили вышвырнуть из-за пустяка: он посмел открыто высказать собственную точку зрения, не позволив уволить директора магазина за чужие грехи. Заступничество Андрея шло в разрез с «политикой партии», а кроме прочего, в корне не совпало с позицией директора по продажам. Итог не заставил себя долго ждать.

Время шло. По офису, словно спрут, во все стороны расползались щупальца слухов. Шептались о том, что возникший между коллегами конфликт интересов является стародавним, что по Кузоватову давно было принято «окончательное решение», что он всегда висел на волоске, и вот теперь с ним, с «самым умным и успешным», сводят счеты.

Наконец, игра в пинг-понг, в которой мне, по умолчанию, отводилась роль сетки, сдерживающей негатив участников «игры» и призывающей соблюдать правила деловой переписки, закончилась. Сердце Андрея «успокоилось» выплатой суммы, на которой «настояло» московское руководство. Излишне говорить о том, что данное решение не вызвало у Кузоватова особого энтузиазма, однако, уже через пару дней наш, теперь уже бывший коллега, выложил на стол свою последнюю, и как оказалось, козырную карту, о существовании которой некоторые либо не знали, либо думать позабыли.

Еще в первые месяцы работы в компании (лет семь тому назад), на Андрея был оформлен микроавтобус Mersedes-BenzSprinter CDI с целью доставки товара в магазин, который наш герой на тот момент времени возглавлял. Решение об оформлении права собственности на Кузоватова, скорее всего, было связано со стремлением компании любыми способами минимизировать налоги.

Через пару лет московский руководитель, принявший столь неосмотрительное, как впоследствии оказалось, решение об оформлении новенького микроавтобуса на физическое лицо, неожиданно покинул белый свет, а новый, пришедший на его место, ни сном, ни духом не ведал о казусе своего предшественника. Более того, Андрей и сам по прошествии стольких лет забыл про эту историю. Но коса, нашедшая на камень, заставила Кузоватова не только прибегнуть к ревизии в бумагах, посмотреть иначе на многие вещи, сделать переоценку ценностей, но и освежить память.

Все остальное было делом техники. Действуя по принципу «как аукнется, так и откликнется», «падший ангел» сам обнародовал документы, в которых Кузоватов Андрей Михайлович значился собственником вышеназванного авто, которое он в течение вот уже семи лет благополучно сдавал в аренду родной компании, якобы получая за это денежное вознаграждение в установленной договором сумме, хотя по факту, Андрей ни копейки за аренду ни разу не получил.

Узнав о том, что Кузоватов не собирается возвращать автомобиль компании, «приятному» удивлению коллег из Москвы не было пределов. Оно и понятно: стоимость авто, по самым скромным подсчетам, с учётом амортизации, переваливала за миллион, в то время как полуторамесячное «перетягивание каната» велось из-за смешных семидесяти пяти тысяч рублей.

В конечном итоге, столичное руководство ещё долго пребывало в состоянии повышенной раздражительности. Андрей Михайлович с головы до ног ходил в «шоколаде», а я оказалась в весьма затруднительном положении, впервые в жизни не зная, что ответить на, казалось бы, простой вопрос нового потенциального работодателя Кузоватова, позвонившего мне однажды и спросившего:

— Вера, поделитесь, пожалуйста, впечатлениями о вашем бывшем коллеге, Андрее Михайловиче Кузоватове….